Подари мне надежду

Донесли быстро: во-первых, их трое, во-вторых, дорога к озеру ими прорублена, и идти было легко. Пока Ганна отмокала в воде и вскрикивала от пощипывания рыб, Валентина набрала необходимых трав, а Катя с Ириной принесли к хижине чемоданы. В одном из них, из-за того что он был пластиковым, ничего не намокло и оказались совершенно сухие вещи. Они нашли там несколько пачек с прокладками и бинты. Взяв их и лиановые верёвки, пошли к озеру.

Валентина уже помогла девушке выбраться из воды, и внимательно рассматривая истерзанную ногу, улыбаясь чтобы как-то подбодрить её, приговаривала:

– Молодец, я честным делом думала, что ты не полезешь в воду, побоишься, а ты молодец!

Ганна посмотрела на неё и спросила:

– А вы как здесь?

– Так же как и ты, только в разное время.

Увидев, что к ним по тропинке идут Катя с Ириной, Валентина сказала:

– Ну вот, сейчас начнём тебя лечить.

Увидев принесённые бинты, она обрадовано сказала:

– Здорово! Сейчас используем бинты на салфетки, они стерильные, а когда закончатся для этого подойдут прокладки.

Ганну они усадили на одеяло и, навалив спиной на камень, начали осторожно развязывать ногу. Убрав окровавленные верёвки, хорошенько всё обмыли водой. Почистив и внимательно рассмотрев, чтобы в ранах не осталось песка или ещё каково-то мусора, начали накладывать повязки. Покрутив в руках лиановые листья, Валентина с досадой произнесла:

– Забинтовать ногу, нужна какая-то ткань! Лианы слишком жёсткие не будут плотно держать, а раны глубокие, рваные, их нужно стянуть потуже.

Услышав её, Ганна предложила:

– У меня в чемодане есть чистая ситцевая юбка. Её мне бабушка положила, а я ни разу не одевала. Она большая, там несколько слоёв, её можно разорвать на ленты.

Ирина быстро встала и сбегала к хижине за юбкой. На обработку ран ушло больше двух часов. Закончив перевязку, к ноге опять привязали палки и понесли Ганну к хижине.

Девушки шли и радовались, что Ганна так быстро успокоилась и улыбалась, оглядываясь по сторонам.

Когда пришли, увидев хижину, Ганна визгливым писком, не похожим на свой голос, сказала:

– Ой, какой домик на куриных ножках! Здорово! Вы что, здесь живёте?

Громко засмеялась, сначала пискляво, потом басовито. Смеясь, оглядывалась по сторонам, как будто кого-то искала.

Молча наблюдая за ней, подруги перенесли её в хижину и уложили на топчан. Валентина, гладя её по голове, стараясь как можно ласковее, как ребёнку, говорила:

– Спи, моя хорошая, отдыхай!

Ганна закрыла глаза и, казалось, в один миг уснула. Девушки осторожно, чтобы не разбудить её, вышли из хижины. Сели у костра. Обед не был готов, поэтому они ели бананы и запивали водой.

Оглядываясь на хижину, полушёпотом Валентина сказала:

– Девочки, дела очень плохие!

Катя озабоченно спросила:

– Что, раны опасные для жизни?

– Нет, Кать, вот раны как раз не настолько тяжёлые и опасные, конечно, их нужно было бы зашить, а то заживут большими широкими шрамами, но нечем. Тут совсем другое!

Ирина, наклонившись немного вперёд, также тихо спросила:

– Ты, про что, Валь? Про голову?

Ещё тише Валентина ответила:

– Ты, заметила?

Катя, не понимая их, спросила:

– Девочки, что вы заметили, объясните мне?

Валентина пододвинулась ещё ближе к девушкам и, оглянувшись на хижину, тихо, так чтобы не услышала Ганна, сказала:

– Мне кажется, что она сходит с ума!

Катя, испугавшись, посмотрела на Ирину и переспросила:

– Тебе тоже показалось?

– Да, Кать! Ты вспомни, у нас в поселке Кеша был, потом он исчез, и выяснилось, что его в психушку забрали. Вспомни его поведение. Ганна ведёт себя также, по крайней мере, очень похоже!

– Помню, он ко всем приставал и всё время хихикал.

Катя, поняв, что сходство с сумасшедшим Кешей и в самом деле есть, испугавшись, оглянулась по сторонам и сказала:

– Ой, девочки, что мы теперь будем делать?

Валентина взглянув на хижину, ещё тише произнесла:

– Главное не подавать виду и ни в коем случае ей об этом не говорить! Нельзя её сердить, чтобы она не обозлилась и не затаила зла. Лучше всего в этой ситуации вести себя с ней, как с ребёнком.

Вздохнув, Ирина добавила:

– Вот и закончилась наша с вами спокойная жизнь, теперь карауль её и днём и ночью!

– Пока у неё болит нога, она никуда не уйдёт, а вот когда начнёт ходить, тогда точно придётся караулить, чтобы не убежала.

Покачивая головой, с сочувствием и сожалением Ирина произнесла:

– Бедняжка! Это Ганна от того, что польку акулы сожрали. Она же всё видела и слышала, сама была на грани жизни и смерти. Представляете, она пыталась выбраться из воды и постоянно видела рядом с собой акулу. Она видела её глаза! Видела и ждала, что сейчас она нападёт и разорвёт её. От такого страха точно можно двинуться!

Валентина потёрла лоб, заломивший вдруг от сильного напряжения, и сказала:

– Если ещё учесть то, что с ней произошло до этого. Господи, девчонки, вы только подумайте, что всё это могло произойти с нами!

В хижине послышался шорох. Подруги одновременно встали и пошли посмотреть. Войдя, увидели Ганну сидящую на кушетке и придерживающую свисающую ногу. Валентина напугавшись, подскочила к ней, подняла ногу и, укладывая больную, приговаривала: