Подари мне себя

— Не о том ты думаешь, девочка моя! Тебе теперь есть о ком заботиться, никого уже не вернешь.

Она смотрела на меня грустными глазами. А я лишь поджала губы.

— Я не собираюсь никого возвращать. И я знаю, ЧТО и кому должна. Не надо мне каждый раз напоминать об этом.

Я раздраженно развернулась и направилась в сторону тропинки. Она должна была меня увести в небольшую самшитовую рощицу.

Насколько мне известно, тут заповедная зона и людей практически не бывает. Прекрасное уединенное место.

Через пару минут меня скрыли деревья, и я снова осталась наедине с собой. События последних шести месяцев не оставили меня без маленькой фобии.

Я теперь никому не могла поверить. Мне казалось, что за моей спиной снова решают мою судьбу без моего участия. Поэтому мне хотелось выйти наружу, а потом забрать все, что у меня есть, и спрятаться. Ото всех.

Возможно, тогда и воспоминания, и мысли о том, а как бы все могло быть, покинут меня. Покинут, и я смогу идти дальше.

Казалось бы, он погиб, разбился. Но внутри бунтовало решительно все! Словно я ошибаюсь. У меня не было интернета, не было телефона. Старенький ноутбук был оснащен лишь информационной системой, при помощи которой я писала юридические памятки.

Я несколько раз спрашивала Артема, как так вышло, что произошла авария, но он каждый раз отмалчивался. Не говорил он и о смерти Макса и его помощника.

Маша вообще как-то раз заявила, что чувствует, что они живы. Что все будет хорошо. Мне не хватило духу признаться ей в том, что я с ней согласна.

Совершенно иррациональное чувство! Как и все, что произошло с нами за это время.

На тропинке показался силуэт мужчины, и на секунду я нервно вжалась в скамейку, на которой сидела. Но это был всего лишь Артем.

Как только он приблизился, я поняла, что что-то произошло.

— Мирослава Илларионовна, мне нужно с вами поговорить.

Мы так и не перешли грань делового общения. Он не просил, а я и не настаивала. Несмотря ни на что, я была его работой.

— Так говорите. Что произошло?

Он немного помялся, и я заметила в его взгляде что-то новое. Страх? Замешательство?

— Может, лучше зайдем в дом? Не будем говорить здесь. Все-таки прохладно на улице.

Он определенно чего-то боялся. Но мысли о том, что дома сейчас Маша и тетя, меня не вдохновляли. Я не хотела разговора при них, о чем бы он ни был.

— Нет, мы поговорим здесь.

И я похлопала рядом с собой по скамейке. Но Артем не сдвинулся с места. Это напрягло меня еще больше.

— Мирослава Илларионовна, скорее всего, скоро нам придется вернуться в Москву.

Я ждала эту новость. Знала, что рано или поздно это произойдет. Мы все ждали, но в чем проблема? Я лишь вопросительно подняла бровь.

— Дело в том, что нас засекли. Через меня. Я думаю, что это один из кредиторов, но есть шанс, что он настроен не причинять вам вреда.

Артем внимательно смотрел на меня, не отводя взгляд. В моей же голове крутилась лишь одна мысль: «Я не хочу отсюда уезжать!»

— По приезде у меня будет к вам настоятельная просьба, — он на секунду замешкался. — Я не хочу, чтобы вы продолжали общение с Трофимовым.

Глава 5. Мира

— Что ты сказал?

Мой голос задрожал. На секунду, лишь на одну секунду мне показалось, что я ослышалась.

Но мы оба прекрасно понимали, что расслышала я все верно.

Тут я почувствовала, как огромный комок внутри меня распадается на части.

Встала. Лицо обвеяло ветром, и я поняла, что плачу. Он жив! Жив!

От облегчения снова опустилась на скамейку, внутренне благодаря Бога за еще одно чудо в моей жизни…

Хотя стоп. Какого такого Бога? Мокрыми от слез глазами я уставилась на Артема. Как бы он ни строил из себя уверенного и непробиваемого охранника, я видела в глубине его глаз страх. И не зря.

Утерев глаза и нос рукавом, я напряженно спросила его:

— И как же давно ты это знаешь? Его безопасник же тоже живой? С ним все хорошо?

Он молча кивнул и через мгновенье ответил:

— Когда мы покидали город, все было уже известно. Мне надо было перестраховаться, я…

— Перестраховался?

Оказывается, для возвращения Снежной Королевы мне не нужно было так много, как я считала раньше. Внутри все замерзало с мгновенной скоростью, выражаясь через тон, глаза, повадки.

Уверенность Артема таяла на глазах. Но мне было плевать. Семь месяцев! Долбаных семь месяцев мы с Машей лили слезы над тем, чего не было.

— Ты считаешь, что это нормально — скрывать от нас эту информацию? Ты вообще, извини, думал, что ты творишь?

Мой голос начал набирать обороты. Градус бешенства стремительно рос. Я чувствовала, что готова убивать.

— Я заботился о вашей безопасности.

— Какой безопасности?! От кого?! Думаешь, они бы были не в состоянии нас защитить?

Я снова подскочила.

— Нет. Они оказались не в состоянии защитить даже себя. Причем всего лишь от моего отца. От недостойных и грубых методов родом из девяностых. Поэтому я не жалею, что так сделал.

Он вызывающе смотрел на меня, а я кляла свою доверчивость. Снова и снова меня обводят вокруг пальца. Снова и снова я доверяюсь и позволяю делать с моей жизнью все, что приходит им в голову.