Подарок фирмы

- А волосы у него выросли?

Он рассмеялся.

- Так и знал, что ты вспомнишь. Да нет, по-прежнему тратит уйму денег на докторов, лечится от облысения...

Надо бы почаще встречаться. Тони... Иногда мы с ним бываем в баре "Рудольф" на улице Пелайос... Собственно говоря, только там и встречаемся.

Я развел руками и молча кивнул. Кофе был выпит. Воцарилась мертвая тишина, как в аквариуме.

- У тебя найдется что-нибудь покрепче? - неожиданно спросил он.

- Джин. Будешь?

- Пожалуй. Один глоточек, не больше.

Я принес бутылку и чистый стакан. Он опрокинул его залпом без льда, даже не поморщившись. Только языком прищелкнул.

- Прекрасный джин.

- Как-нибудь расскажу, где я его беру. Не хуже английского.

Он снова откинулся на софе. Надо же, совсем не изменился. Если и изменился чуть-чуть, то в лучшую сторону.

Когда мы были молодыми, девушки оглядывались ему вслед, даже когда он носил форму. Сейчас Луис и вовсе напоминал красавца с рекламы косметического кабинета для мужчин.

Он расслабился, взгляд блуждал где-то далеко. Внезапно он заговорил.

- Мне бы хотелось, чтобы ты познакомился с моим сыном. Тони... Ему сейчас столько, сколько нам было в ту пору... Только он другой, понимаешь? Я хочу сказать, что он... ну как бы это лучше выразиться... он не похож на нашу семью... Сейчас он в Калифорнии... путешествует... хочет стать художником, человеком искусства. Его не интересуют деньги и вся эта ерунда. - Глаза моего друга светились странным светом, что-то среднее между надеждой и любовью. - Он очень независимый и культурный парень с прогрессивными взглядами... Прости, Тони, тебе скучно?

- Нет.

- Мне тяжело, я очень скучаю по нему. Взял и уехал, как бы ушел из дома... Ему было противно, понимаешь?

Деньги его не интересуют.

- Это я понял. Когда он уехал?

- Три месяца назад, - произнес он упавшим голосом.

- Рано или поздно дети уходят из дома, не надо так переживать.

- Конечно... Ну а ты так и не женился? Детей у тебя нет?

- Насколько я знаю, нет.

Он рассмеялся.

- Уже прошло десять минут. Тебя будут ругать, - сказал я в шутку.

Его как пружиной подбросило. Он взглянул на часы и ужаснулся.

- Бог мой! И правда... мне так хорошо у тебя.

Потом направился к двери и открыл ее. Я шел следом.

- Мне нужно много чего рассказать тебе. Тони. Много разных вещей.

- Мне тоже, но в другой раз. У тебя ведь совещание...

- Пошли они со своим совещанием и со своим Советом акционеров... Лучше защищайся, старик!

Он выставил вперед левую ногу, слегка наклонился и поставил руки, как я его когда-то учил. Потом начал наносить мне удары в голову и в печень. Отражать его атаку было трудно. Двигался он хорошо, раскачиваясь и пританцовывая в стиле Касиуса Клея. Глаза у него блестели.

- Давай, давай... прикрывайся.

- Спокойно, Луис, спокойно... - Я отступил к софе. - Мне не хочется причинить тебе боль.

Отступив к софе, я сделал обманный выпад, наклонился, как бы готовясь к апперкоту левой, известный прием Перико Фернандеса, а сам нанес короткий и не очень сильный удар правой в солнечное сплетение. Он замычал и сел на пол.

- Ох, черт возьми! - Пощупал грудь и начал с шумом вдыхать и выдыхать воздух. На его красивых губах застыла гримаса боли. - Ты достал меня, старик.

- Прости, Луис, не люблю, когда меня бьют.

Он легко вскочил на ноги и привел в порядок свой костюм.

- Не сердись, пожалуйста.

- Да что ты, Луис.

- Ты не обиделся?

- Нет.

- Правда?

Он широко улыбнулся и похлопал меня по спине.

- Очень рад, что мы повидались. Теперь будем встречаться чаще. Я уже говорил, что должен многое рассказать тебе. Позвоню на днях, идет?

- Договорились, только телефон запиши.

Он вынул ручку с золотым пером и записную книжку из натуральной крокодиловой кожи, и я продиктовал номер своего телефона.

Прежде чем уйти, Луис снова похлопал меня по спине.

Я стоял и слушал, как затихают на лестнице его шаги.

Потом закрыл дверь и прошелся по комнате. Пустые чашки, сигаретные окурки. Призрак, вернувшийся из двадцатилетней разлуки. Потом пощупал свой живот.

Значит, я стал старым и толстым.

Прежде чем выйти из дома, я тридцать раз отжался и почувствовал, как заныли мышцы брюшного пресса.

Когда мы с Луисом были друзьями, я отжимался по восемьдесят раз подряд

Несколько дней спустя я проснулся ночью от каких-то странных зеленых сполохов, отражавшихся в стеклах балконных дверей Сев в кровати, я сильно потер глаза.

Склонность к мистике и галлюцинациям за мной не водится, но зеленые огни то зажигались, то гасли, как будто кто-то посылал мне тайные кодированные сигналы.

Я подошел к балкону и открыл двери. На углу площади Пуэрта-дель-Соль на крыше высокого дома, того. где находится кондитерская "Пастелерия Мальоркина", монтировали новую неоновую рекламу: длинный ряд зеленых огней, а над ними лицо женщины, улыбавшейся мне через определенные промежутки времени. Женщина была красивой - короткие черные волосы, обворожительная белозубая улыбка. В руках она что-то держала, но я не понял, что именно, в том месте еще не подключили огни.

Я закрыл балконную дверь. Кодированные сигналы внезапно прекратились.

Луис Роблес так мне ничего и не рассказал. Он не позвонил.

3