Подарок ко дню рождения

Тори подняли вой и зубовный скрежет (как сказал бы Сэнди, склонный цитировать Библию); они начинали понимать все большую вероятность того, что лейбористская партия пройдет на следующих всеобщих выборах, до них оставалось не больше года. Даже Айвора это встревожило и временно отвлекло от его личных проблем. Он еще не познакомился с Джульеттой Киз, хотя это знаменательное событие произошло сразу после дополнительных выборов. Мы с Айрис ничего об этом не знали. Мы в то время и не слышали о Джульетте Киз и начинали думать, что Айвор смирился и больше не будет ничего предпринимать. Никто, кроме, предположительно, миссис Линч и ее сына Шона и нескольких их родственников, не знал, в каком состоянии Дермот Линч, но мы полагали, что если он пролежал в коме восемь месяцев, то, возможно, уже никогда из нее не выйдет. Фактически Дермот к этому времени уже находился в Паддингтоне, с матерью и братом. Его выписали из больницы через два дня после того, как Айвор увидел Джульетту, выходящую из Уильям-Кросс-Корт, и проследил за ней до ее дома.

Хотя Айвор ничего тогда об этом не знал, это ознаменовало поворот в его судьбе. А когда он все же выяснил, в каком состоянии Дермот Линч, дела его пошли вверх. За предыдущие месяцы он постарел и сильно похудел. Однажды в январе, когда я зашел в Палату представителей, чтобы выпить с ним, и он вышел проголосовать, один шапочно знакомый либеральный демократ подошел ко мне и спросил, не болен ли мой шурин раком. Естественно, он не ставил точный диагноз, но я уверен, что он имел в виду именно это. С того момента (скорее, с того дня), как Айвор узнал о Дермоте, его здоровье и внешний вид пошли на поправку, и это несмотря на то, что в этот момент он работал больше, чем когда-либо в жизни.

Произошло вот что: он позвонил Джульетте Киз, сказал, что несколько раз встречался с Ллойдом, но только недавно узнал о ее существовании. Он должен Ллойду некую сумму денег и полагает, что теперь уже никогда не сможет вернуть ему долг, но счел правильным, чтобы эти деньги получила она. Сколько мужества ему пришлось собрать для этого разговора, он, разумеется, нам не сообщил. Почему-то Айвор ожидал услышать отказ, но его не последовало.

Вспоминая этот разговор, он специально отметил, что Джульетта была само очарование. У нее был красивый голос, и он не удивился, узнав, что она посещала Королевскую академию театрального искусства. Девушка пригласила Айвора к себе, но ему не хотелось опять ехать в «этот темный Куинс-парк», как он выразился, и они договорились где-нибудь поужинать. Айрис говорит, что именно так ее брат решал любые проблемы с женщинами. Он приглашал их в ресторан.

Конечно, я точно не знаю, о чем они говорили в тот вечер; могу лишь пересказать то, о чем мне поведал Айвор, и я подозреваю, что он долго продумывал наш разговор. Поэтому я реконструировал их беседу, основываясь на его словах и моих представлениях о нем (а позже о Джульетте), но, думаю, эта версия довольно точна. Я действительно очень хорошо знал Айвора, и вот как это должно было выглядеть.

К этому времени он, по-видимому, забыл, что Джульетта видела его раньше – в тот вечер, когда он невольно проводил ее до входной двери. Я повторюсь, сказав, что он вовсе не помнил, как она наблюдала за ним из окна своей комнаты, поэтому Айвор так удивился, когда она сразу же узнала его. Он только что вошел в ресторан и назвал свое имя администратору, чтобы взять заказанный столик, как одна из посетительниц подошла к нему, протянула руку и представилась: «Джульетта Киз».

По его словам, Айвор залюбовался ею. Он даже представить себе не мог, что раньше считал ее крупной. У Джульетты была идеальная фигура, в женских журналах такие называют «песочные часы». Простое черное платье выгодно подчеркивало изящные щиколотки, а поразительно низкий вырез открывал перед Айвором картину, достойную восхищения. Лодыжки, на которые он обратил внимание, пока следовал за ней через добрую половину Лондона, показались ему еще более тонкими и изящными. Он мог бы легко превратить эти лодыжки в фетиш (по словам самого Айвора), и я в этом не сомневался, поскольку достаточно хорошо знал своего шурина и его фетиши. Густые черные кудри были уложены в высокую прическу, на лице не было косметики, и в тот вечер на Джульетте не было никаких украшений, кроме жемчужных серег.