Подарок наследного принца

– Да, бриллиант. – Додсон взял руль от спортивной машины и стал показывать: – Вот здесь, повыше блока подушки безопасности, на руле было сделано углубление. И закрыто оно матовым колпаком из прочного стекла. Его почти не видно, пока не включаешь зажигание. Тогда срабатывает реле, включается внутренняя подсветка, и бриллиант начинает играть всеми цветами. Я сам не видел, но принц рассказывал, что это волшебство. В этом был его главный подарок. А машина… Машина – просто красивое обрамление бриллианта. Оправа!

– И большой там был камень? – поинтересовался Лев, вытирая испарину со лба.

– Ну, не знаю, скажет вам это что-то? 186,6 карата.

– Вы там все просто ненормальные! – воскликнул Лев. – Нельзя было подарить его как-то попроще? Вы же половину Европы на уши поставили!

– Что? На уши? Ах, да… понимаю… знакомое выражение! Понимаете, Лев Иванович, я тоже не сразу привык к их обычаям и манерам. Но у принцев свои взгляды на мир, на жизнь, на любовь. Я просто в свое время решил не ломать голову и не быть таким уж впечатлительным. Алмаз «Лесото Виктория» был найден в Южной Африке в 1937 году. Он тогда тянул на 416 карат, если мне не изменяет память. У него сменилось три хозяина за это время. Никто не решался огранить алмаз, там было несколько дефектов, и ювелиры опасались испортить его. Принц купил алмаз в прошлом году и отвез в Швейцарию. Там в известной мастерской долго колдовали, создавали компьютерную модель будущего бриллианта, искали оптимальную форму. Выбирали между «кушоном», «кругом» и «овалом». Но принц настоял на форме «сердце». Сложно, большая потеря в объеме и весе, но он пошел на это, чтобы перед глазами его невесты загоралось сердце на руле. Романтично, правда?

– Да, ваш принц большой романтик, – согласился Гуров. – Вот только служба безопасности у него тоже излишне романтическая, раз прошляпили такую машину, да еще и с бриллиантом ценой в несколько раз выше машины.

Додсон грустно улыбнулся и беспомощно развел руками:

– Самое неприятное, что послали сюда меня, а я в глаза не видел ни бриллианта, ни того, как он был прикреплен к рулю. Даже фотографии у меня не было – в целях секретности его не фотографировали на месте установки. Мне просто описали у трапа самолета, как это выглядит, и отправили сюда. Я единственный, кто когда-то работал в России, и я единственный из всех хорошо говорю по-русски. Выбор пал на меня. А у нас, как вы выразились, принято выполнять приказы.

– Ладно, убедили меня, – махнул рукой Гуров. – Но, ей-богу, Марк, было бы лучше вам все с самого начала мне рассказать.

– Ну, рассказал бы я вам, и что? Что бы изменилось?

– Не знаю, – задумчиво ответил Лев. – Может, доверия больше было бы друг к другу, работать было бы проще. Вы же в прошлом сам полицейский, знаете, как работает слаженная команда, когда в ней каждый доверяет другому. И как тяжело работать, когда команды нет, а есть просто группа лиц, занимающихся одним делом. Ладно, чего теперь об этом. Теперь нам надо думать о другом.

– О чем? Задача все та же, Лев Иванович.

– Э нет, Марк, – усмехнулся сыщик и покровительственно похлопал англичанина по плечу. – Теперь у нас две основные версии. Либо машину украли ради самой машины, либо ради бриллианта. Если вы не знали, где он установлен, то и похитители могли не знать. Если ни разу не сработала система sos-глонасс, то, может быть, они и не пытались заводить машину, вообще сняли аккумулятор. И еще, Марк, вы все-таки учитывайте психологию преступников. Украсть такую машину ради бриллианта – это понятно. Но кто же ее бросит потом, выковыряв из нее камень? Это же какой дополнительный навар! Ее же продать можно. Или целиком как машину, или на запчасти. Нет, даже если главной целью был бриллиант, машину все равно кому-то попытаются продать.

Глава 8

– Опять этот черный «Опель», – проворчал Илья, глядя в зеркало заднего вида.

– Что? – встрепенулся Гуров. – За нами что, следят?

– Не знаю. Я его уже третий раз вижу за нами. У него фары приметные, на одной ближний свет горит, на второй только габаритные огни. И держится не прямо за нами, а за двумя или тремя машинами.

– Номер его видите?

– Нет, далеко. Да и за машины он все время ныряет.

– Оторваться можете? – предложил Додсон.

– Не надо. Пусть думают, что мы их не заметили, – возразил Гуров. – А вы уверены, Илья, что это слежка? Может, просто ползет за нами в пробке. Говорят, что по Чапаева у них тут днем быстро не проедешь. Лыжин предупреждал.

– Я его минут двадцать уже вижу, – ответил Гончаренко. – Прежде чем мы на Чапаева свернули, он за нами по Чернышевской держался в такой же позиции – две-три машины между нами держал.

– Ладно, присматривайте за ним. Может, номер удастся увидеть, тогда вычислим через базу ГИБДД. А может, это все-таки не слежка, а просто совпадение. Следить за нами бессмысленно. Цели не вижу.