Подарок наследного принца

– В том, что для нашего расследования эти два вымогателя ничего не дают. Хотя оба, как видно, ненавидели Сергея Угрюмова лютой ненавистью, к его убийству они не причастны. В интересующий нас день оба находились в Партизанске, тому есть свидетели.

– Да, не слишком много дала твоя поездка в район, – заключил Гуров. – Но, как я понял, у Ивана тоже есть что сказать?

– Да, у меня есть одна новость, – сказал Соболев. – Я беседовал со знакомыми Угрюмова, выяснял, кто мог желать его смерти, кто мог от нее выиграть. И среди прочих познакомился с журналисткой Надей Крупновой. Сначала она не хотела со мной разговаривать, но мне удалось преодолеть ее недоверие, и мы разговорились. Выяснилось, что Надя была для Сергея Угрюмова довольно близким человеком – гораздо ближе, чем остальные его коллеги. Она призналась, что очень сильно переживала его смерть.

– То есть она дала тебе понять, что была подругой Угрюмова? – уточнил Лев.

– Ну, в общем, да.

– И вы, три месяца ведя расследование, об этом не знали?

– Надя объяснила, что скрывала этот факт. Говорит, что не хотела чернить память погибшего… не хотела, чтобы все копались в его личной жизни…

– Ну, ее поведение как раз понятно, а вот ваше ротозейство – нет. Вы должны были еще в июне, сразу после убийства, выявить всех людей, близких к погибшему. А мы узнаем об этой Наде только сейчас. Ладно, и что интересного она тебе рассказала?

– Сказала, что ничуть не удивилась, что нам за три месяца не удалось найти убийц Угрюмова. Она считает, что в Заречье было немало людей, желавших его смерти, потому что он постоянно залезал в чужие тайны, так сказать, любил рыться в грязном белье. При этом его интересовали не только нарушения закона, но и просто личные тайны, то, что люди хотели бы скрыть.

– Что, например?

– Например, внебрачные связи. Или нетрадиционная ориентация. Надя заявила, что ей такая любознательность совсем не нравилась, она просила его отказаться от подобных «расследований». Говорила, что они сами находятся в таком же положении – об их отношениях известно всему городу. Сергей с ней соглашался, но потом все равно брался за старое. Как видно, любовь к чужим тайнам сидела в нем очень глубоко.

– Все это очень интересно, но хотелось бы услышать что-то конкретное, – заметил Гуров. – Или ничего конкретного в вашем разговоре не было?

– Было, было конкретное, – заверил лейтенант. – Как раз на почве интереса к чужой личной жизни. Надя рассказала, что Сергей нашел свидетельства того, что один здешний предприниматель, отличаясь особой любовью к женскому полу, якобы создал целый гарем и устраивает оргии. Предприниматель узнал, что Угрюмов под него копает, и был в ярости. Наде рассказывали, что в своем кругу он несколько раз грозил убить «этого писаку».

– Вот это уже, что называется, «горячо»! И как же фамилия этого любителя оргий?

– Его зовут Анатолий Стрижак, – ответил Соболев. – Он занимается…

– …Установкой антенн! – опередил его Крячко и в возбуждении вскочил: – Это же мой фигурант! Я на него вышел, когда занимался Гурьяновым!

– Так-так-так! – воскликнул Гуров. Он тоже находился в приподнятом настроении. – Кажется, у нас, наконец, появился первый реальный подозреваемый. Что ж, будем его разрабатывать. Давай, капитан, бросай своих вымогателей, переключайся на это направление. Нам надо узнать об Анатолии Стрижаке как можно больше. Образ жизни, привычки, распорядок дня… Да что я вам говорю, вы и сами знаете, что нас интересует. Да, обязательно нужно выяснить, водит ли он машину, какая у него марка имеется. И самые важные сведения – что он делал в день убийства Гурьянова и Угрюмова, накануне этих событий, после них… Нам нужна полная картина! Полковник Крячко тоже к вам подключится. Это все, что рассказала журналистка Надя Крупнова?

– Нет, не все, – покачал головой лейтенант. – Угрюмов не одно подобное расследование вел. Еще одним объектом его пристального интереса был заместитель губернатора области, министр энергетики Валерий Свистунов.

– Вот те на! – воскликнул Крячко.

– Да, высоко замахнулся наш журналист, – тяжело вздохнул Гуров. – Но ты не сказал, что такого криминального журналист Угрюмов нашел у министра Свистунова?

– Нет, ничего криминального там не было, – поспешил заверить Соболев. – Просто Угрюмов установил, что Свистунов – гей.

– Вот оно что! – протянул Лев. – Ну, это еще не преступление. Хотя у нас, конечно, не Европа, но все равно – за нетрадиционную ориентацию не сажают. И даже со службы не погонят, если не будешь заявлять о своей ориентации на каждом шагу и вообще вести себя опрометчиво. Свистунов что – много болтает?

– Совсем наоборот! – ответил лейтенант. – Свою… особенность он всячески скрывает. И вообще, он женат, у него сын есть.

– Ну да, он должен особенно бояться разоблачения, – кивнул Крячко. – Да уж, копнул наш журналист… Лучше бы он вымогателями занимался. Значит, у нас есть и второй кандидат в маньяки?

– Нет, я бы такой вывод делать не стал, – заявил Гуров. – Я, конечно, не знаю, что за человек этот Свистунов, но мне почему-то кажется, что к убийствам он не причастен.