Подарок от злого сердца

– Я поняла, что мужчины – очень тонкие и ранимые существа и что не только мы, женщины, зависим от них, но и они от нас. Случалось, что наши сеансы затягивались на много часов, в это время какой-нибудь юноша рассказывал мне о своей неразделенной любви, о том, как с ним поступили.

– И ты после этих рассказов могла выставить такого, как ты говоришь, олененка за дверь? Не подарив ему немного любви?

– Ну почему же. Всякое бывало.

– А как же Марк? Он тоже был твоим натурщиком?

– Нет, он был моим соседом, который долгие месяцы наблюдал за тем, как ко мне валом валят мужчины. Конечно, его разбирало любопытство, с одной стороны, а с другой – я думаю, он презирал меня за столь свободный образ жизни.

– Ты хотя бы объяснила ему, что ты – художница и рисовала этих мужчин?

– Ну и что, что объясняла? Он только сделал вид, что поверил. И вообще, Мира, Марк – темная лошадка. И он до сих пор не верит мне. Боится за меня. Не хочет, чтобы я вообще выходила из дома. Говорит, что вокруг много убийц и насильников, но мне почему-то кажется, что он боится чего-то другого.

– Молодых и красивых натурщиков?

– Вот именно! Но мы с ним все равно каким-то образом договариваемся, находим компромиссы, потому что без этого просто невозможно. Как невозможно меня посадить на цепь.

– Что у него нового?

– Убийство. Вернее, два. Одно – прошлогоднее, другое – свежее. Убиты две официантки.

И Рита уже серьезно, с озабоченным видом, словно дело касалось и ее лично, рассказала Мире об убийстве Марины Русалкиной и Тамары Карибовой.

– Марк нервничает, переживает. И его можно понять: он не сумел найти убийцу Русалкиной, и вдруг словно продолжение – еще одно убийство. Да и официантки какие-то ненастоящие, словно ряженые! Причем обе – жены этого самого Русалкина. Его бы расспросить хорошенько о Тамаре, о Марине, а он умер. Сложная, запутанная история. Хочешь нормально поесть? А то мы только лимонад пьем.

– Ты же его сама делала. Лимон, сахар. Только у тебя я пью настоящий лимонад. А поесть… Смотря что.

– Холодный форшмак. Черный хлеб. Грибные холодные щи.

– Рита, я удивляюсь тебе! Как ты все успеваешь: и картины свои писать (кстати, я оценила твою мастерскую, в ней так много света, не жалей, что отдала под нее веранду), и так вкусно готовить?

– Меня мама научила. У меня сестра Натка знаешь, как пироги печет?!

– Рита, ты сказала, что пистолет, из которого была убита Карибова, обнаружили неподалеку от ресторана, в мусорном баке, так?

– Так.

– Вот я и думаю: зачем убийце понадобилось бросать оружие преступления в бак?

– Чтобы его поскорее нашли.

– Зачем? Если так, то он (или она) оставил бы его рядом с трупом. Вот вам оружие, исследуйте его! Чьи на нем отпечатки пальцев?

– Шаталова. Вадима Шаталова. Бездельник, в тюрьме не сидел, но образ жизни попахивает криминальным душком: нигде не работает, шикарная машина, хорошо одевается. Явно зарабатывает либо воровством, либо более грязной и опасной работой. Если предположить, что это он убил Карибову и выбросил пистолет в мусорный бак неподалеку от ресторана «Риголетто», то как мог он оставить на нем отпечатки своих пальцев? Марк говорит, что отпечатки не очень хорошего качества, словно он пытался их стереть, но не стер. Неужели он не понимал, что по этим отпечаткам его и вычислят?

– Подожди, Рита, ты сказала, что этот Шаталов раньше не привлекался. Я, конечно, не криминалист, не следователь, но все равно: если он не привлекался, то как узнали, что это именно его пальцы? В базе данных-то его нет!

– Он есть в другой базе. Дело в том, что убитая Тамара Карибова была влюблена в Шаталова. Об этом рассказала ее близкая подруга, Лариса Британ. И это подтверждается письмами, которые Тамара писала Вадиму, но так и не решилась их ему отправить.

– То есть ты хочешь сказать, что на Вадима вышли только благодаря его предполагаемой любовной связи и взяли отпечатки его пальцев как бы случайно? Не было бы свидетельских показаний Британ и писем Тамары, никто бы и не вычислил, кому принадлежат отпечатки пальцев на пистолете?

– Именно. В этом случае Марку просто повезло. К тому же, что касается самого пистолета, оказалось, что из него были убиты еще три человека: директор банка со своим телохранителем, который одновременно являлся его родным братом, и полковник милиции.

– Значит, Вадим Шаталов убил не только Карибову, но и этих троих? А что он сам говорит?

– Он все отрицает. Его, конечно, задержали, он сейчас содержится в камере предварительного заключения, но все улики, что называется, налицо.

– Как это – отрицает, если на пистолете отпечатки его пальцев?

– Он говорит, что в тот вечер, когда была убита Карибова, он находился дома и не мог выйти. У него было расстройство желудка. Вот такое идиотское объяснение. Еще он клянется, что не мог бы убить Тамару, потому что она была его одноклассницей и он был к ней привязан. Он не отрицает, что между ними не было серьезных отношений, кое-что было, но не настолько, чтобы жениться на ней, как она этого хотела.

– Он знал об этих письмах?