Поддай пару! Вор Времени

– Вы возьмете в руки метлы, и начнете мести, и будете мести каждый день, пока не повстречаетесь с Лю-Цзе и не осмелитесь сказать ему в лицо: «Метельщик, это я разрушил и разбросал твой алтарь, а теперь смиренно готов последовать за тобой в додзё Десятого Дьима, чтобы научиться Истинному Пути». Только после этого, если, конечно, будете способны, вы продолжите свое обучение. Понятно? 86

Монахи постарше частенько выражали недовольство, но среди них всегда находился один, который говорил: «Помните, Путь Лю-Цзе – это не наш Путь. Помните, он узнал все, подметая, а мы учились у других. И помните, он был везде и совершил немало подвигов. Возможно, он может показаться… немного странным, но следует помнить, что именно он вошел в крепость, полную вооруженных людей и ловушек, и тем не менее позаботился о том, чтобы паша За-Луня подавился невинной рыбьей костью. Никто из монахов не умеет лучше Лю-Цзе найти нужное Время и Место».

Тот, кто пребывал в неведении, мог спросить: «Но что это за Путь, который дает ему такую неограниченную власть?»

И ему отвечали: «Это Путь госпожи Мариетты Космопилит, Анк-Морпорк, улица Щеботанская, дом № 3. Сдаются комнаты. Дешево. Нет, мы тоже не понимаем. Скорее всего, ничего не значащая белиберда».

Тик

Лю-Цзе, опершись на метлу, слушал разговор старших монахов. Искусству слушать он учился в течение долгих лет, давно поняв, что, если слушать внимательно и достаточно долго, люди скажут больше, чем знают сами.

– Сото – хороший оперативник, – наконец произнес он. – Странноватый, но хороший.

– Падение отразилось даже на Мандале, – ответил Ринпо. – Юноша не знал, как следует поступать в таких случаях. Сото сказал, что тот действовал инстинктивно. Сказал, что лично ему ни разу не доводилось быть свидетелем того, чтобы человек так близко приближался к нулю. Буквально через час Сото отправил его в горы. Затем целых три дня проводил Закрытие Цветка в Гильдии Воров, куда юношу, очевидно, подбросили еще в младенческом возрасте.

– И как, церемония прошла успешно?

– Мы разрешили использовать рабочее время двух Ингибиторов. Возможно, у кое-кого останутся смутные воспоминания, но Гильдия – большая, всех не закроешь.

– Ни братьев, ни сестер. Ни любящих родителей. Только братство воров, – с печалью в голосе промолвил Лю-Цзе.

– Он тем не менее был хорошим вором.

– Не сомневаюсь. Сколько ему лет?

– Судя по всему, шестнадцать или семнадцать.

– Значит, учить уже поздно.

Старшие монахи переглянулись.

– Мы и не можем ничему научить его, – сказал наставник послушников. – Он…

Лю-Цзе предостерегающе вскинул тощую руку.

– Позволь догадаться. Он уже все знает.

– Он ведет себя так, как будто ему рассказывают то, что он уже знал, но на секунду забыл, – добавил Ринпо. – Быстро начинает скучать и злиться. Словно переносится в другое место, если хочешь знать мое мнение.

Лю-Цзе почесал грязную бороду.

– Таинственный мальчик, – пробормотал он. – Одаренный от природы.

– И мы спьяшиваем себя хотю пипи хотю пипи кака почему сейчас, почему именно в это вьемя? – встрял настоятель, покусывая ногу игрушечного яка.

– Но разве не сказано: «Для Всего есть Время и Место»? – спросил Лю-Цзе. – Как бы то ни было, о просветлейшие, вы занимаетесь обучением послушников в течение многих веков. А я всего лишь метельщик.

Он отсутствующе протянул руку и ловко поймал яка, выпавшего из неловких ручонок настоятеля.

– Лю-Цзе, – покачал головой наставник послушников, – если быть кратким, тебя мы тоже так и не смогли ничему научить. Помнишь?

– Но потом я нашел свой Путь, – ответил Лю-Цзе.

– Ты будешь учить его? – спросил настоятель. – Майчик дойжен ммм брмм найти себя.

– А разве не написано: «Увы, у меня всего одна пара рук»? – загадочно молвил Лю-Цзе.

Ринпо посмотрел на наставника послушников.

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Лично я ни разу не встречал изречений, которые ты постоянно цитируешь.

Лю-Цзе по-прежнему с задумчивым видом, словно мысли его были заняты совсем другим, сказал:

– Это может быть только здесь и сейчас, ибо сказано: «Если уж пришло, открывай ворота настежь».

Ринпо на секунду задумался, и вдруг его осенило.

– Счастье! – с довольным видом произнес он. – Недаром говорят: счастье привалило.

Лю-Цзе печально покачал головой.

– А звук от хлопка одной ладони – это «хл», – сказал он. – Хорошо, ваше просветлейшество. Я помогу ему найти Путь. Что-нибудь еще, о просветлейшие?

Тик

Лобсанг встал, когда Лю-Цзе вернулся в приемную, но сделал это неохотно, словно стеснялся проявить к нему уважение.

– Ладно, – сказал Лю-Цзе, проходя мимо него. – Слушай правила. Во-первых, ты не будешь называть меня учителем, а я не стану обзывать тебя всякими насекомыми. Обучать тебя не входит в мои обязанности, поэтому будешь учиться сам. Ибо написано: «На фига оно мне все надо». Делай что я говорю – и мы прекрасно поладим. Понятно?

– Что? Ты хочешь сделать меня своим учеником? – спросил Лобсанг, едва поспевая за метельщиком.