Поддай пару!

Оставив Дика и Ваймса следить за станцией, Мокриц с королем, прихрамывая, побрели по улице. Мокриц осмотрелся, выискивая взглядом тех, кто точно должен был находиться где-то здесь, именно потому, что Мокриц никого не видел. Вдруг один оказался прямо у него перед носом, так близко, что они чуть не столкнулись. До этой секунды Мокриц его не замечал. Как будто он вырос из-под земли.

– Господин фон Липвиг, я Годфри, темный клерк. Лорд Витинари организовал конспиративную квартиру, где вы с вашей группой можете остановиться. Господин Кекс предложил дом его матери, это совсем недалеко. Мы познакомились с этой дамой, и она закоренелая монархистка. За любую монархию. Очень рассудительная. Волноваться совершенно не о чем. Клерк Мэвис говорит, что старушка сметливая и понимает ситуацию. Повариха она хорошая, и простыни чистые.

Мокриц посмотрел на промокшего короля, который улыбнулся и сказал:

– В такую ночку это похоже на сущий подарок от Така.

Путь к дому госпожи Кекс был недолгим, и, пока они шли по мокрым от дождя безлюдным улицам, Мокриц ни на секунду не забывал о тех, кто их сопровождал, и волосы у него на загривке подсказывали ему, что они были рядом и указывали дорогу. Вскоре они вышли к веселенькому домику недалеко от центра города. Такие дома еще называют «маленькими дворцами», такие дома покупают сыновья своей овдовевшей матери, чтобы ей не приходилось далеко ходить в магазин.

Они вкрадчиво постучались, внутри послышалось шарканье, а потом на пороге появилась женщина, которая могла быть только госпожой Кекс, и быстренько завела их в дом. Когда все столпились в ее маленьком, но безупречно чистом жилище, она замерла, опустила глаза на короля-под-горой и сделала книксен.

– Премного благодарен за гостеприимство, госпожа Кекс, – сказал король, которому явно не впервой было оказываться в таких ситуациях. – В этом нет нужды, ведь ты произвела на свет гения инженерии.

На госпожу Кекс нахлынула волна материнской гордости.

– Да, ваше высочество, да. Он такой хороший мальчик, наш Дик. А вы знаете, что, когда он был еще маленький, он смастерил мне иконограф, сам поймал в него бесенка, представляете, и прикормил его маслицем. Эти бесенята так любят масло. Очень полезная оказалась вещица, ага.

Пока клерк Годфри бесшумно обходил остальные комнаты, госпожа Кекс повернулась к Мокрицу:

– А тебя я знаю. Ты господин фон Липвиг. Дик хорошо о тебе отзывается. Я как раз вчера видела твой портрет в газете, вместе с Диком. Ах, как я им горжусь. Я-то, конечно, газет не покупаю, преподобный Забавль заходит и читает мне вслух, а то буковки у них больно маленькие. Я сама уж редко выхожу из дома, но вот теперь мальчик мой зарабатывает большие деньги, и каждый день на его поездах доставляют мне всякую свежую еду, так он заботится о матушке. А вчера, о, привезли мне лобстера в мешке со льдом. Пришлось идти до самого нашего дорогого ресторана, чтобы узнать, как это готовить, но хорош получился, пальчики оближешь, и столько мякоти, что хватило накормить и госпожу Дурветер, которая прикована к постели и почти ничего не ест, но видели бы вы, как у нее слюнки потекли, когда она увидела полную тарелку лобстера. Ну а как иначе. Не у каждой старухи есть такой хороший сильный сын, который будет следить, чтобы мать жила в достатке. – Госпожа Кекс вдруг помрачнела и добавила: – А он посылает мне деньги каждую неделю, исправно как часы, столько, что я уж и не знаю, куда их девать, так что раздаю понемногу бедным. Ты ведь его друг, господин фон Липвиг, верно?

– Да, госпожа Кекс, – ответил Мокриц. – Ты даже не представляешь себе, насколько.

В этот момент вернулся клерк Годфри:

– Мы сейчас возвращаемся на станцию к господину Ваймсу и другим сотрудникам Стражи, которые отправляются с нами в дальний рейс до Убервальда. Клерки Коломбин и Шелкопряд останутся снаружи и к назначенному времени проводят вас обратно до станции, чтобы не опоздать на поезд до Земфиса, – и с этими словами он был таков.

Госпожа Кекс еще раз взглянула на короля-оборванца и заметила с бессознательной фамильярностью:

– Выглядишь голодным, зайка. Знаю, что уже поздно, но у меня остался гороховый пудинг в горшочке… Совсем немного, но он придаст тебе сил и не даст свалиться с ног в ответственный момент.

Оказалось, что гороховый пудинг госпожи Кекс был королем гороховых пудингов, и, хотя ужин у Гарри подавали всего несколько часов назад, Мокриц обратил внимание, что король уплетал угощение за обе щеки. Когда они наелись, госпожа Кекс накрыла горшочек крышкой.

– Оставлю немного сыну, – сказала она. – Работать под открытым небом в такую непогоду… Но ничего, он любит пудинг холодным.

Потом король устроился в кресле вздремнуть. Пока он спал, госпожа Кекс убирала со стола, а Мокриц разглядывал бережно развешанные на стенах портреты улыбающихся детей, ну или одного ребенка, снятого много раз подряд, потому что в младенчестве все дети похожи… на детей, и одни лишь матери способны различить, кто есть кто. Удивительный дар.