Подъем Испанской империи. Реки золота

Но географическое положение колонии было не столь благодатным. «Захолустный городок Антигуа, состоящий из двух сотен домов в туземном стиле, в котором жили испанцы Бальбоа, с трудом мог вместить 1500 новых поселенцев. Болезни и голод… сокращали жизнь поселенцев…» – писал Паскуаль Андагойя. Он добавлял: «Эти поселения до тех пор были маленькими и могли сами себя обеспечивать. Но они не могли вместить новых поселенцев… люди начали заболевать так, что их невозможно было вылечить, и такими образом за один-единственный месяц семьсот человек умерли от голода или modorra[29]»

{1329}. Впервые это ужасное слово употреблялось для описания болезни, которая так повлияла на раннюю Испанскую империю. Вероятно, это была форма сонной болезни, возможно, «болезнь Чага» – изнурительный недуг, передаваемый насекомыми.

Кроме того, имели место волнения из-за того, что провизия, которую севильские чиновники предназначили для продажи, так и не была распределена{1330}. Вдобавок выяснилось, что большая часть из привезенных бекона и солонины, даже галеты и соленая рыба, протухли во время плавания. Инспектор Хуан де Тавира раздавал провизию маленькими пайками, но некоторые из тех, кто ее получал, продавали ее более богатым эмигрантам. Это прекратилось после поджога складов. Тогда новые колонисты начали разорять дома индейцев, иногда предлагая им шелковое платье за кусок хлеба. Рассказывали, что поселенцы из Севильи или Бургоса умирали с криком «Хлеба!» Затем последовал налет саранчи. Старая колония все больше сожалела о том, что сюда приехали новые поселенцы, – но растущее соперничество между Педрариасом и Бальбоа не давало рационально подойти к решению проблемы надвигающейся катастрофы.

«Золотые реки» из письма Бальбоа до сих пор казались далекими. Новые конкистадоры, которым недоставало опыта, настраивали против себя индейцев; многие из этих поселенцев уехали в Испанию при первой же возможности – среди них были францисканский епископ Хуан де Кеведо и историк Овьедо. Однако некоторые уезжали на Кубу, а оттуда, как Франсиско Монтехо, Бернардино Васкес де Тапиа и Берналь Диас де Кастильо, отправились с Кортесом в Мексику.

Тем временем король размышлял о том, какие взаимоотношения могли установиться между Бальбоа и Педрариасом. Он предписал последнему сотрудничать с первым и советоваться с ним в разных предприятиях. Затем он назначил Бальбоа аделантадо Южного моря и губернатором Панамы и Койбы. Но даже в такой должности он должен был подчиняться Педрариасу: король специально настоял, чтобы «здесь был один предводитель, и не более».

Тем временем Педрариас решил, что единственным для него выходом было послать капитанов по всем направлениям. Эти энтрадас, как они назывались, согласно Овьедо, были облавами – охотой за рабами. Овьедо добавляет, что ему просто не хватит времени описать все, что делали конкистадоры для того, чтобы загнать индейцев в ловушку. Эти энтрадас свели на нет довольно неплохие отношения с индейцами, которых в целом достиг Бальбоа. Постоянно зачитывались «Требования». Их читали по-испански, обычно с расстояния. Однажды, когда их смысл был растолкован Фернандесом де Энсисо касику индейцев сину, тот сказал: «О, папа, должно быть, был пьян», раз раздал земли, которые уже принадлежали другим. Однажды Хуан де Айора, самый жестокий из командиров Педрариаса, зачитал эту декларацию, когда индейцы уже стояли с веревками на шеях{1331}

.

Эти долгие забытые рейды забытых ныне конкистадоров в дальние джунгли представляли собой странную смесь отваги и жестокости. Имена как испанцев, так и их центральноамериканских открытий – племен, людей, мест – поражают. Но это не должно нам помешать вспомнить те потрясающие и беспрецедентные предприятия, риск которых был высок, а потери – огромны.

Первую важную экспедицию на материк возглавил Луис Каррильо (свояк королевского секретаря, Лопе де Кончильоса). Будучи неопытным, Педрариас дал ему в помощь Франсиско Писарро, почти никому не известного. Они выступили с шестьюдесятью спутниками в южном направлении, основали на реке Анадес поселение, которое назвали Фонсека-Давила. Но они не нашли столько золота, как рассказывал Бальбоа, – добыча составила всего каких-то 1000 песо, хотя они и захватили много рабов. Экспедиция Каррильо вернулась в Дарьен. Педрариас был разгневан ее беспомощностью, но, возможно, из-за родства Каррильо и королевского секретаря не стал никого наказывать{1332}.

Вторая важная энтрада на запад была предпринята под командованием Хуана де Айоры, с которым ушли четыреста человек. Целью ее, согласно Овьедо, было продолжение дела Бальбоа – поиск самого узкого места Панамского перешейка и построение фортов вдоль него. И губернатор, и епископ дали Айоре краткие инструкции о том, чтобы тот был терпим с индейцами{1333}.