Подготовленная катастрофа

И. Ч. Уверен, что одной из причин была неприязнь к отцу со стороны лично Никиты Хрущева. Об одной их встрече я знаю доподлинно. В 1938 году было проведено совещание о положении дел в нашей авиапромышленности. Хрущев, всегда любивший показать себя знатоком во всех областях, выступил с резкой критикой. Присутствовавший на этом совещании Чкалов не менее резко возразил и сказал: "Никита Сергеевич, вы в этом вопросе не разбираетесь. Поэтому желательно, чтобы вы не информировали других людей неправильно, не давили своим авторитетом..." Судя по всему, именно этого резкого отзыва Хрущев и не мог простить Чкалову. А ведь Валерий Павлович был совершенно прав. Хрущев оказался человеком мстительным и "отыгрался" на Чкалове, когда уже имел в руках реальную власть. Других причин всего произошедшего в те годы я найти не могу. Создается впечатление, что некоторые люди упорно стараются скрыть правду. Когда в 1974 году Г. Ф. Байдуков написал о гибели Чкалова, а ему отказали в публикации, я ходил с гранками в ЦК КПСС к завсектором В. Севруку. Там с материалами ознакомились, а потом мне сказали: "Знаете, тут названо немало фамилий, часть из этих людей может быть жива. Так стоит ли ворошить прошлое?"

Г. М. Вы считаете гибель Чкалова не следствием совпадения роковых случайностей, а результатом чьего-то злого умысла?

И. Ч. Да, и на это у меня есть основания. Но начну я не с трагического дня в декабре 1938 года. В январе того же года состоялась первая сессия Верховного Совета СССР, выборы же проходили 12 декабря 1937 года. И так уж вышло, что Чкалов и Ежов баллотировались вместе в Горьковском крае, отец в Совет Национальностей, а Ежов - в Совет Союза. Валерий Павлович как раз хотел повидаться с Ежовым. Ведь когда отец ездил встречаться с избирателями, на него было совершено несколько покушений. Однажды его хотели зарезать якобы сыновья бывшего торговца, как выяснилось позже, братья Виктор и Александр Нечаевы. В другой раз чуть не сошел с рельсов поезд "Горький - Киров", на котором ехал Чкалов, и спасло его только то, что незадолго до выхода основного состава неожиданно пустили контрольный паровоз, с которого и увидели балку на рельсах... Был и другой случай, свидетелем которого, кстати, оказался Серго Орджоникидзе, приехавший на аэродром. У чкаловского самолета в воздухе никак не выпускалось шасси, хотя он специально, чтобы высвободить их, крутил в воздухе различные фигуры. И все-таки Валерий Павлович сумел посадить машину на одну ногу. А потом в замке шасси было обнаружено нарочно вставленное сверло... Откуда я все это знаю? Был у Валерия Чкалова личный охранник Иван Иванович Варенов. И вот когда я провожал его на фронт в первый год войны, он и рассказал мне, что еще до гибели отца на него было совершено семь покушений. Предчувствовал, видимо, Иван Иванович, что не суждено ему вернуться живым, поэтому и не побоялся поведать такое. Разве могу я после всего этого верить, что гибель отца была нелепой случайностью? Конечно, нет! Он просто должен был погибнуть, если не 15 декабря, то позже. Кстати, этому тоже есть подтверждение. Я имею в виду уже девятое покушение, о котором мы узнали в начале 1939 года. Младший брат мужа Софьи Павловны Чкаловой, сестры отца, Лев Александрович Фролищев через несколько месяцев после гибели Валерия Павловича пришел к нам и попросил отдать ему охотничьи патроны. Ведь на испытания истребителя И-180 отца вызвали из отпуска, и поохотиться тогда он так и не успел. Помню, как перед самым отпуском отцу привезли патроны, как выяснилось потом, специально изготовленные для него в управлении НКВД Горьковской области. Я отдал Фролищеву отцовские патроны, а через несколько дней тот вернулся бледный, с трясущимися руками. На наши расспросы протянул оставшиеся патроны и рассказал, что с ним произошло. Зарядил он двустволку и отправился в лес. Вскоре увидел лису, вскинул ружье, нажал курок - осечка, нажал другой - то же самое. Но только он опустил ружье, как раздались выстрелы. Еще не до конца поняв, что же произошло, он еще раз зарядил ружье и на этот раз попытался выстрелить дуплетом в землю. Выстрелы опять прозвучали лишь через несколько секунд. Тогда-то Лев Фролищев и понял, что все это не могло быть случайностью. И тут охватил его страх. Понять его можно, любой охотник знает, что в подобных случаях, особенно, если время не терпит, ждать несколько секунд никто не будет, а сразу же, переломив стволы, начнет перезаряжать ружье. А вместо этого - обратные выстрелы в лицо... После этого рассказа мать тут же позвонила в НКВД. Выслушали ее внимательно, пообещали прислать за оставшимися патронами человека, а потом сообщить в чем дело. Патроны действительно забрали, но больше нам, конечно же, никто не позвонил. Надо сказать, и сам отец тогда чувствовал, что кольцо вокруг него все больше сжимается. Мать вспоминает, как последние год-полтора отец не ложился спать, не положив под подушку пистолет. Хотя, кажется, чего бы ему особенно бояться. Ведь он был любимцем всего народа.