Подиум

Для начала Хрусталева не замахивалась на что-то масштабное, а остановилась на довольно простых рецептах. Сложная технология требовала дорогостоящего оборудования, а это пока было ей не под силу. Она готовила к выпуску небольшую партию косметических средств, называя ее в своем кругу "пробным тиражом"… Действительно, ведь делается же небольшой тираж для издания – почему бы и здесь не использовать этот принцип? Элла Борисовна нашла фирму, которая согласилась поставлять упаковочные флаконы.

В своем журнале главная редакторша поместила рекламную статью. Судя по многочисленным откликам, дело могло стать очень перспективным. "Тьфу, тьфу, тьфу! – плевала суеверная Хрусталева через плечо. – Не сглазить бы!" О доходах речи пока не велось: для начала неплохо хотя бы вернуть вложенные деньги.

– Раскрутка, раскрутка требуется, – приговаривала Элла Борисовна, сидя в своем уютном кресле и покачивая ногой. Чтобы заинтересовать потенциальных клиентов, она планировала давать в каждом номере журнала заметку о своей новой космитической фирме: так сказать, небольшими порциями, чтобы не перекормить читателя информацией…

Из рабочего состояния ее вывел резкий телефонный звонок.

"Кому это там неймется?" – подумала она и неохотно потянулась к телефону: не любила, когда мешали во время работы.

– Алло! – буркнула Хрусталева в трубку.

– Эллочка! – услышала она встревоженный голос Иды Садчиковой. – Как хорошо, что я тебя застала! В редакцию звонила: сказали, что сегодня тебя уже не будет…

– Привет, – вяло отозвалась Хрусталева. – Что-нибудь случилось?

– Случилось!

– Ты где?

– Возле твоего дома. Скажи мне, пожалуйста, код. Надо срочно поговорить с тобой! – Даже по голосу можно было определить, что Садчикова близка к истерике.

Элла Борисовна продиктовала код – и нахмурилась… Странные люди! Почему она ни к кому не врывается в дом без приглашения и не нагружает никого своими неприятностями?

Иду Хрусталева не видела с тех самых пор, как привозила ее к себе в гости после презентации у Пономаревой. Несколько раз приглашала на различные мероприятия, но Ида отказывалась – находила уважительную причину. Чудачка, думала при этом Элла Борисовна, никто не собирается насильно ее куда-то тащить. Отчуждение Садчиковой не сильно задевало Хрусталеву. Она была постоянно занята редакционными делами. Личная жизнь, если вкладывать в это понятие то значение, которое подразумевала Ида, занимала у Эллы Борисовны сто пятнадцатое место – Хрусталева именно так сама, смеясь, и говорила. Настоящей личной жизнью стала для Эллы Борисовны работа. Она редко позволяла себе расслабляться (как тогда, с Идой). Хотя любила говорить, что в ее возрасте уже позволено все.

Сейчас Садчикова примчалась сама…

Ида ворвалась в квартиру как тайфун: небрежно причесанная и кое-как накрашенная.

– Кофе будешь? – предложила хозяйка.

– Какой кофе! – Ида трагически воздела руки вверх. – Тут такое…

– Как хочешь, – спокойно сказала Элла Борисовна, – а у меня сейчас перерыв в работе, и я как раз собиралась попить кофе.

Садчикова притихла… Хрусталева любого человека умела поставить на место несколькими словами. Тот, кто считал, что в результате сложившихся с ней личных отношений приобрел какое-то влияние на главную редакторшу, сильно ошибался. Элла Борисовна всегда делала только то, что нужно и выгодно ей. Личные отношения не играли при этом особой роли. Изредка она помогала другим, но при этом никогда не подставляла себя.

– Давай. Давай выпьем кофе.

– Так что у тебя случилось?

Ида закашлялась, сделав слишком большой глоток обжигающе горячего напитка. На глазах ее показались слезы.

– Жуткие неприятности. – Она отставила чашку в сторону.

Элла молчала: она умела держать паузу.

– Вся надежда на тебя! – умоляюще произнесла гостья.

– Давай так… – Хрусталева со стуком отодвинула в сторону фарфоровую сахарницу. – Ты мне сейчас спокойно, без эмоций рассказываешь обо всем, что произошло.

– Я… я ввязалась в одну авантюру. – Ида кусала полные губы.

– Мне что, вытягивать из тебя каждое слово?

– Нет, подожди, я сейчас успокоюсь… – Садчикова встала и нервно заходила по кухне. – Покойный муженек оставил мне хорошее наследство, – начала она издалека.

– Об этом все знают. Одна фирма "Торговый дом Садчикова" чего стоит! – с нескрываемой завистью сказала Хрусталева.

– У меня больше нет этой фирмы.

Элла открыла рот от изумления:

– Что ты сказала?

– У меня больше нет "Торгового дома Садчикова", – повторила Ида.

– Подожди-подожди, он же тебе все оставил – или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься. Прошлый раз не хотела тебе говорить… Короче, после гибели Михаила его отпрыски предъявили права на папино наследство.

– Желать и получить… – начала Хрусталева.

Но Ида прервала ее:

– Старший, Илья, стал угрожать мне. С младшим я бы еще кое-как нашла общий язык.

– Если ты ни в чем не замешана, то чем тебя могут напугать? – медленно произнесла главная редакторша, настороженно глядя на гостью.