Подкидыш

Все это говорилось для того, чтобы внушить Морлэнду, сколь важную особу берет в жены его сын, но это ничуть не уменьшило радости Элеоноры. Она отправится на север в сопровождении трех личных слуг, к которым, несомненно, прибавится позже другая челядь и которые помогут Элеоноре наладить собственное хозяйство; она везет с собой мебель и гардероб. В этом уже чувствовался некий шик, во всяком случае, это было гораздо лучше того, к чему готовилась Элеонора; она думала, что поедет на север как какая-нибудь просительница, обязанная за каждый кусок хлеба благодарить человека, которого считала гораздо ниже себя.

Пока девушка улыбкой пыталась выразить опекуну свою признательность, Морлэнд одобрительно кивнул и сказал:

– Правильно, милорд, правильно. Мои собственные люди грубоваты и неотесанны, хотя они – отличные рубаки, как раз такие, какие нужны в Йоркшире, и я вполне доволен ими. Но уж, конечно, они не дамские прислужники, доложу я вам! Нет, это настоящие мужчины. Да и дом мой выглядит не Бог весть как – все эти годы там явно не хватало хозяйки, и госпоже, видимо, захочется кое-что обновить и подправить. Что же, все это можно будет сделать, это не так трудно. И после свадьбы я подарю ей коня, чтобы она увереннее чувствовала себя в наших краях.

Теперь Морлэнд пытался произвести впечатление на лорда Эдмунда и показать, что вовсе не нуждается ни в каком приданом и что Элеоноре не понадобятся дорогие подарки опекуна, и пока двое мужчин состязались в щедрости, об Элеоноре, похоже, совсем забыли, и ей оставалось только приятными улыбками и изящными жестами выражать свою признательность и одному, и другому.

После первой перемены блюд пажи опять принесли чаши с водой, чтобы гости ополоснули руки, а затем появился первый сюрприз великолепная фигура благородного оленя, мастерски сделанная из сахара.

– Животное, преследуемое охотниками, – прокомментировал лорд Эдмунд, – благо сейчас как раз разгар охотничьего сезона. А вы много охотитесь у себя в Йоркшире?

– Сам-то я нет, – ответил Морлэнд, – но вот этот парень – да. У нас редкостная охота любая птица, олени, зайцы, кабаны – чего-чего, а поохотиться у нас можно вволю.

Тут как раз внесли вторую перемену жареную баранину, пирог с селедкой и мясное ассорти Музыканты перестали играть, чтобы дать возможность юному пажу громко прочитать отрывок из «Птичьих разговоров».

Элеонора повернулась к Роберту, чувствуя, что для этого ей надо сделать над собой усилие, и спросила, чтобы хоть как-то завязать беседу.

– О чем вы думаете?

Роберт ответил, но Элеонора не поняла ни слова, поскольку юноша неожиданно заговорил на своем родном йоркширском диалекте, вдруг забыв ту правильную южноанглийскую речь, которой прилежно учился с детства. Элеонора удивленно воззрилась на жениха, чувствуя, как у неё падает сердце внезапно до неё дошло, что большинство людей в её новом доме будут говорить именно так и что она окажется чужеземной в неведомом краю, где ни она не будет понимать окружающих, ни они – её.

– Я не могу разобрать, что вы говорите, – пролепетала девушка. – Я не знаю вашего северного диалекта.

Роберт пробормотал извинения и повторил все сказанное им на правильном английском.

– Я думал о том, как вам понравится Микллит – Что такое Микллит? – спросила Элеонора. – Это то место, куда мы едем, – ответил Роберт. Так называется наш дом. Микл Лит – это большие ворота, большие Южные Ворота Йорка. Наш дом стоит недалеко от них, на главной южной дороге.

– А это обширный дом? – поинтересовалась девушка.

– Не думаю, чтобы вам так показалось, – вздохнул Роберт, – Это обычное фермерское жилище, но на протяжении долгих лет к нему делались разные пристройки, так что оно выглядит большим и старым, – извиняющимся тоном продолжал он. – И, конечно, не таким красивым, как этот замок.

Юноша подумал о неуютном, грязном, сером, обшарпанном доме и горько пожалел, что у него не было ни малейшей возможности привести его в божеский вид перед приездом Элеоноры.

– Он будет в порядке еще до свадьбы, обещаю тебе, – добавил Роберт.

Элеонора уныло кивнула. Фермерский дом, подумалось ей, наверняка окажется страшно неудобным, что бы там с ним ни делали.

– Значит, вы живете рядом с городом? – задала она следующий вопрос.

– Ну, в общем, да, настолько близко, что ходим пешком в городской храм. И дом стоит прямо на большой дороге, так что, думаю, мы узнаем все новости почти так же быстро, как и вы здесь. И еще мы видим всех, кто проезжает мимо нас, – и купцов, и бродячих артистов, и фокусников, и лекарей, и благородных лордов и леди... – Юноша внезапно замолчал. Он стремился примирить Элеонору с неизбежным отъездом, но совсем забыл, что она сама принадлежала к кругу этих знатных господ. Роберт увидел, как её губы презрительно поджались, и выругал себя за свою неуклюжесть.