Подкова для черепахи

– Ну не он, а ты сам и я. А также этот странный тип. Он, кстати, заходил ночью, пока тебя не было. Не знаю, чего он хотел, но мне кажется, он заинтересовался Туи.

– Кузнец говорил. А Туи милый и может заинтересовать любого.

– Он заходил дважды. Видимо, в первый раз услышал мой голос и выскочил.

– Мастер Скуп – доброжелательный и умный самоуч. Я уверен, ты это говоришь, потому что задумал очередную игру.

– Конечно, недоля мне по корешку. Зачем ещё мне это тебе говорить? Я не хочу, чтобы ты был простачком и доверял каждому встречному. Мне можно верить. Практически всегда я думаю о тебе и твоей безопасности.

– Кажется, мастер Скуп и Гакка покинули трактир Адара. А значит, мы их уже не увидим.

– Недоля сама решит.

Искор остановился на перекрёстке и задумался. Мысли последних двух дней перемешивались в его голове и готовились выйти неким новым заключением, но всё никак не выходили.

Кузнец работал рубанком. Столяр, давший ему в своё распоряжение мастерскую, сидел в стороне и смотрел. Пока Кузнец искал помещение с подходящими инструментами, он несколько раз наткнулся на группки людей и прохожих-одиночек, что начинали постукивать. Одни – лопатами о стену дома, другие – кулаками о стол, ставню или открытую дверь, третьи и вовсе топали по земле. Герой недвусмысленно ворчал и отсылал доброжелателей и восторженных поклонников своего неведомого подвига на внешнюю сторону Ямы. Одно дело – участвовать в битве с Карапсом, другое – потерять сознание в драке один на один. Такая слава ему была не нужна.

На рабочем столе лежали те самые мокрые бруски, что он купил в Тысяче вопросов. Конечно же, они давно высохли, Кузнец не хранил их в воде. Сейчас бруски приобретали форму. Рядом на столе лежали два целых топора и тот, что остался без древка.

Бывалому воину давно казалось, что рукоятку можно переделать, но сначала не доходили руки, потом открылся трактир, а после знакомства с Искором жизнь стала бить таким ключом, что не было момента вспомнить об этом до самого дня боя с Низвергом. Теперь у него было всё необходимое.

– Топор должен быть удобнее сапог, – сказал Кузнец.

– А то, – кивнул столяр и запил сахарный хлеб горячим варевом.

– И не о топорах одних речь. Любое орудие в руках мастера должно хорошо сидеть. Вот твой рубанок для меня хорош, но для тебя он наверняка удобнее. Ведь ты его под себя делал.

– А то, – прочавкал столяр.

Кузнец отложил рубанок и взял точильный камень с полки, где лежал десяток одинаковых по форме, но разных на ощупь камней. Каждое его движение было плавным и чётким. Звук, с которым он скользил по древку, имел свой такт. Отработав одним камнем, он брал следующий. Каждый камень проходил по древку со своим звуком, и каждый следующий был мягче и тоньше.

Так он обработал все три бруска. После чего в нижней части каждого из них он сделал дырку и так же аккуратно, мелкими точильными камнями отшлифовал её.

– Вот скажи мне, ты всегда был столяром?

– А то.

– И никогда не хотел переобуться? – риторически спросил Кузнец. – Я к чему это, вот сколько раз за жизнь можно менять то, чем занимаешься, и при этом не оказаться профаном во всём? Я как-то считал, что надо как можно раньше заняться тем делом, за которым можно помереть без сожалений о прожитой жизни.

Кузнец не услышал ответа от своего собеседника и обернулся. Столяр задумчиво смотрел на воина.

– Ты не заморачивайся. Сам не знаю, что на меня находит в последнее время. Думаю лишнего. Ты-то небось такой ерундой голову не забиваешь?

– А то, – очухавшись, усмехнулся столяр.

Больше Кузнец не говорил. Он молча делал то, за чем пришёл. К вечеру на столе лежали три топора с обновлёнными рукоятками. Воин взял один топор и с размаху воткнул его в массивный пень. Две половинки пня отскочили в разные стороны. Взяв прочную верёвку, он продел её в дырку нового древка и, выйдя во двор, раскручивал топор над головой и сбоку от себя, после чего отпустил руку, и топор, как гарпун, вылетел вперёд и воткнулся в дерево во дворе столяра. Повторив своеобразную проверку с двумя оставшимися топорами и проведя другие испытания, Кузнец рассовал орудия на обычные места слева, справа на поясе и за спиной, поблагодарил дружелюбного столяра за мастерскую и отправился обратно в трактир Адара.

По пути он натыкался на группы людей, которые встречали и провожали проходящего героя постукиваниями.

В трактире появился центровой, собравший вокруг себя всех остальных посетителей. Сам Адар сидел за его столом и слушал историю.

– Из наших остался только я. Вся эта толпа монстров заскулила, как мелкие щенки, когда в ночной тьме раздался очень странный пугающий смех. Я только и успел зажмуриться и из-за того, что слышали мои уши, я был рад, что не вижу происходящего. Когда всё поутихло, на поляне осталось не больше двух дюжин тварей, и ни одна из них не дышала. Что бы за зверь ни напал на нас, он не тронул людей, – посвистывая сквозь щели разбитых зубов, рассказал центровой.

– Оно не тронуло тебя? Не верю.