Подлинная история Айвенго, Робина Капюшона и прочих

Бриан вновь погрузился в размышления. В его голове зрели последние штрихи дерзкого плана. Он подкинет манускрипт в поклажу короля Ричарда перед самым его отъездом из Палестины. А затем, при попустительстве верных ордену людей, устроит пленение Ричарда одним из вассалов императора Генриха – например, герцогом Леопольдом Австрийским. Обнаружив при обыске манускрипт, император ни минуты не усомнится в предательстве Ричарда и подлинности документа. И тогда...

От открывающихся перспектив у Бриана закружилась голова. Орден Храма - верховная власть в христианском мире. Папа низложен, Великий магистр ордена фактически правит церковью. А он, Бриан де Буагильбер, вознесся на вершину могущества, став правой рукой магистра. Желанный триумф, ради которого стоило рисковать жизнью и честью.

Бриан тряхнул головой, отметая малодушные мысли. План требовал тщательной подготовки и обсуждения с Великим магистром.

"Вот теперь я поистине держу судьбу мира в своих руках", – с мрачным удовлетворением подумал храмовник, потрепав по шее подведенного оруженосцем гнедого жеребца. Он вскочил в седло и бросил последний взгляд на сонный лагерь крестоносцев. Над горизонтом уже брезжили первые лучи рассвета.

"Светает, – подумал Бриан, пришпорив коня. – Но многим вчера было суждено навеки закрыть глаза. Ибо не бывает великих перемен без крови и лишений. Так всегда было и всегда будет".

С этой мыслью он развернул жеребца и вскачь понесся сквозь светлеющую дымку навстречу новому дню и своей судьбе.

Глава 2: Заговор в шатре Великого Магистра

Утро следующего дня выдалось на редкость ясным и свежим. Лагерь крестоносцев, раскинувшийся на холмах близ поверженной Акры, постепенно пробуждался от сна, наполняясь привычным шумом и суетой. Над разноцветными полотняными шатрами вился дымок от разожженных костров, слышались голоса людей, ржание лошадей и лязг оружия – обычная утренняя какофония военного стана.

Бриан де Буагильбер, рыцарь ордена тамплиеров, облаченный в традиционный белоснежный плащ с нашитым на груди алым крестом – символом ордена Храма, решительным шагом направлялся к богато украшенному шатру в центре лагеря. То была ставка Великого Магистра Робера де Сабле, и Бриан спешил предстать перед своим повелителем. В руках тамплиер сжимал драгоценную ношу – пергаментный свиток, тщательно завернутый в отрывок грубой ткани. Он прижимал сверток к груди, словно боясь выронить или повредить бесценное содержимое.

У входа в ставку де Сабле несли караул двое рыцарей-тамплиеров в полном боевом облачении – кольчугах мелкого плетения, сплошных шлемах и белых сюрко с алыми крестами. Завидев Бриана, стражи молча скрестили перед ним копья, преграждая путь.

– Я к Великому Магистру, – бросил Буагильбер, сверкнув черными глазами. – По делу величайшей важности.

Стражи переглянулись и, помедлив, опустили копья. Тяжелый полог с вышитыми золотыми крестами колыхнулся, и Бриан шагнул в душное, полутемное нутро шатра.

Внутри царил приятный полумрак, разгоняемый мерцающим пламенем нескольких масляных ламп в резных бронзовых подставках. Пол устилали богатые восточные ковры, заглушавшие звук шагов. В дальнем конце просторного шатра, на возвышении, также покрытом ценными коврами, возвышался походный трон черного дерева с искусной резьбой. На нем, облаченный в белые одежды с вышитым серебром крестом во всю грудь, восседал сам Робер де Сабле – мужчина средних лет с проницательным взглядом стального оттенка и жесткими, властными чертами худощавого лица. Голову Великого Магистра прикрывал белоснежный тюрбан из тонкого газа, концы которого ниспадали на широкие плечи.

Полукругом вокруг трона стояли пятеро приближенных к магистру рыцарей – его советники и доверенные лица. Они вполголоса переговаривались между собой, но при появлении Бриана умолкли и обратили на вошедшего пристальные, выжидающие взоры.

Бриан приблизился к подножию трона и, преклонив колено, склонился в глубоком поклоне, прижимая правую руку к груди.

– Мой повелитель, – произнес он хрипловатым от волнения голосом. – Я прибыл, дабы вручить вам нечто поистине бесценное. Нечто, способное не только определить судьбу нашего славного ордена, но и повернуть ход истории всего христианского мира.

С этими словами он выпрямился, поднялся на ноги и, сделав несколько шагов к трону, протянул Роберу завернутый в кожу манускрипт. Магистр нахмурил густые брови и жестом подозвал Бриана ближе. Тот повиновался и, встав вплотную к трону, принялся разворачивать сверток, обнажая древний пергамент, испещренный полустертыми письменами на арамейском языке.

Глаза Робера де Сабле расширились, в них вспыхнул неподдельный интерес. Он взял манускрипт из рук Бриана и поднес его ближе к лицу, пытаясь разобрать выцветшие строки.

– Что это, брат Бриан? – спросил Великий Магистр, и в голосе его звучала странная смесь любопытства и настороженности. – Откуда в твоих руках столь древний манускрипт? Уж не из Иерусалимской ли библиотеки, захваченной сарацинами?

Бриан покачал головой, не сводя горящего взгляда с лица своего повелителя.