Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

Постепенно право принимать решения по судебным делам сосредоточилось в высших партийных органах. 5 ноября 1924 г. была создана комиссия по судебным делам при Политбюро в составе наркома юстиции Д. И. Курского, председателя ЦКК В. В. Куйбышева и председателя ОГПУ Ф. Э. Дзержинского. 11 ноября 1924 г. Политбюро утвердило их заместителей в этой комиссии: Н. В. Крыленко, М. Ф. Шкирятова и В. Р. Менжинского[447]. Например, замнаркома юстиции и прокурор РСФСР Н. В. Крыленко сообщал прокурору Ленинградской губернии и председателю Ленинградского губсуда 29 сентября 1924 г.: «Согласно постановлению комиссии Политбюро дела. по обвинению. Сидоровича К. К. по ст. 67 УК и . Волкова Р. Д. по ст. 67 и 90 УК назначайте к слушанию. Мера наказания. по усмотрению суда. дела по обвинению. Ряннель Ивана Ивановича. и . Кузнец А. И. . назначайте к слушанию. Высшей меры наказания. не применять»[448]

.

В начале 1925 г. партийному руководству стало известно о случае дикого самоуправства в Чите. Секретарь Забайкальского губкома РКП(б), председатель губисполкома и завотделом Забайкальского ГПУ в октябре 1924 г. приняли решение об уничтожении безнадежно больных наркоманов (морфинистов). В результате 15 человек были задушены в гараже. В декабре 1924 г. работникам ГПУ поступило указание об уничтожении некой Акуловой, больной сифилисом в остро заразной форме. По ошибке была убита больная Сивакова, не имевшая венерического заболевания. Решением ЦКК ответственные за принятие этих решений были исключены из партии с запрещением занимать ответственные должности. Исполнителям убийства были определены более мягкие наказания[449]. Продолжалось расширение внесудебных прав ОГПУ. 28 марта 1924 г. постановлением ЦИК СССР было образовано Особое совещание при ОГПУ для осуществления административных высылок, ссылок и заключения в концентрационные лагеря. Оно состояло из трех членов коллегии ОГПУ при участии прокурора СССР

Вместе с тем, прямое представительство правоохранительных органов в высших партийных инстанциях было крайне ограничено. Начиная с X съезда и до XIV съезда ВКП(б) включительно, несмотря на огромный численный рост состава ЦК (до 63 членов ЦК и 43 кандидатов в члены ЦК), единственным представителем правоохранительных органов в партийном руководстве оставался Ф. Э. Дзержинский. Но даже он лишь 2 июня 1924 г. был впервые избран кандидатом в члены Политбюро ЦК и кандидатом в члены Оргбюро ЦК. Никто из его заместителей – М. Я. Лацис, В. Р. Менжинский, Я. Х. Петерс, И. С. Уншлихт, Г. Г. Ягода – в эти партийные органы не избирался. Не входили в них руководители советского суда и прокуратуры этих лет Н. В. Крыленко, Д. И. Курский и др.[450]

Руководство ВЧК

Руководство партии тщательно оберегало созданную вертикаль партийного влияния в армии. Постановление Оргбюро ЦК от 11 августа 1924 г. подчеркивало: «Центральный комитет предостерегает военные политорганы и местные партийные организации… от намечающихся в некоторых организациях попыток сужения роли и значения военных политорганов, и тем более прямой замены в деле руководства политработой политаппарата партийным комитетом»[451]. В сентябре 1925 г. ЦК РКП(б) утвердил Положение о Политическом управлении РККА. В нем говорилось, что ПУР работает на правах военного отдела ЦК. В Устав партии, принятый на XIV съезде ВКП (б), был впервые введен раздел «О парторганизациях в Красной Армии»[452]

.

Внимание обращалось не просто на количество коммунистов в армии. В обстановке развертывавшейся внутрипартийной борьбы большинство ЦК было озабочено сохранением подчиненности военных структур партийно-государственным решениям. В постановлении XIII партконференции (январь 1924 г.) говорилось: «Особенное внимание должно быть посвящено правильной и здоровой постановке партийной работы в армии. За попытки вести фракционную «работу» в рядах Красной Армии партия должна карать особенно сурово»[453]. С целью ослабить позиции в армии сторонников Л. Д. Троцкого с июля 1923 г. назначения высшего политсостава проводились при обязательном рассмотрении кандидатур в ЦК РКП(б)[454].

Переход к НЭПу, по сути, ничего не изменил в кадровой политике партийных комитетов по отношению к экономическим органам. Именно ЦК и губкомы РКП(б) по-прежнему решали вопросы о назначении не только руководящих работников государственных наркоматов, но и руководителей трестов, хотя последние теперь полностью отвечали за результаты своей финансово-экономической деятельности. Так, бюро Ленинградского губкома партии 8 июля 1924 г. утвердило «предложение орготдела губкома» и решило «назначить» членов правления Красочного треста[455]. С точки зрения нормальной экономики ситуация была абсолютно ненормальной, ибо партийный орган, назначая руководителей заводов и трестов, не нес никакой материальной ответственности за качество их работы. Секретные решения и инструкции нацеливали партийные комитеты на всех уровнях на замену беспартийных ответственных служащих на членов партии.