Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

Вопрос о взаимоотношениях большевиков и меньшевиков в Думе больше всего волновал Ленина. Необходимость выработки четкой и единодушной позиции стала еще более очевидной, когда 7 декабря 1912 г. Р. В. Малиновский огласил в Думе декларацию социал-демократической фракции. Представлявшая компромисс между большевиками и меньшевиками, подвергшаяся редактированию со стороны Департамента полиции, она в некоторых вопросах расходилась с Программой партии. В частности, вопреки Программе меньшевики включили в нее пункт «о культурно-национальной автономии». Ленин в письме Русскому бюро ЦК отреагировал на этот шаг меньшевистской семерки в свойственной ему жесткой манере: «.иллюзиям о «мире» с такими людьми не может быть места. Они начали этими шагами войну. Необходимо систематически обдумать войну и вести ее энергично»[288]. Сталин, однако, считал, что «для такой твердой политики шестерка еще не созрела. Посему нужно работать и – немножечко подождать с твердой политикой»[289]

.

В конце декабря Крупская от имени Ленина отправила письмо в Петербург, адресованное Кобе и Р. В. Малиновскому, в котором, критически оценивая ситуацию, напомнила о необходимости приезда депутатов-большевиков («шестерки») в Краков для обсуждения с ними при участии членов ЦК РСДРП дальнейшей деятельности в Думе. Как только заседания Государственной думы были прерваны на рождественские каникулы, Сталин и депутаты-большевики отправились к Ленину в Краков.

Вернувшись из Кракова, Р. В. Малиновский 8 января 1913 г. информировал Департамент полиции: «Заседание ЦК РСДРП с партийными работниками происходило с 28 декабря по 1 января 1913 г. Присутствовали: Ленин, Зиновьев, Надежда Константиновна Крупская, члены Государственной Думы Малиновский, Петровский и Бадаев, Валентина Николаевна Лобова, … рабочий Медведев…, поручик… Трояновский..., жена Трояновского Галина – бывшая партийная работница на юге и Коба»[290]

.

Краковское совещание приняло ряд важных решений. Рабочим депутатам было дано указание добиваться полного равноправия обеих частей фракции, более активно отстаивать большевистскую позицию, а вне Думы быть «в первую голову партийными организаторами». Чтобы изменить облик «Правды», редакция которой, по мнению Ленина, проводила по отношению к меньшевикам недостаточно жесткую и примиренческую политику, обязанности официального издателя «Правды» возлагались на депутата Бадаева, а редактором газеты был назначен ленинец Я. М. Свердлов, кооптированный в состав ЦК.

Обсуждался как всегда и финансовый вопрос. Дело в том, что казна ЦК в 1912 г. заметно оскудела и совещание постановило обратиться за помощью к Кржижановскому, Л. Б. Красину и другим лицам «с просьбой ссудить или помочь добыть деньги». А пока решили, что на партийном содержании (60 рублей в месяц) будет жить только один представитель ЦК в России – Сталин. Кроме него, Ленину и Зиновьеву от «Правды» назначили «жалованье» по 100 рублей в месяц[291]

. Это было как нельзя кстати, поскольку Ленин в тот период эмиграции чрезвычайно остро нуждался в деньгах и, как главный сотрудник «Правды», настойчиво напоминал о себе: «Почему не посылаете следуемых денег? Опоздание нас сильно стесняет. Не опаздывайте, пожалуйста»[292].

Через некоторое время после Кракова Коба отправился в Вену и поселился на квартире, которую снимал сын бакинского купца депутат Государственной думы М. И. Скобелев. Эта поездка Кобы явилась для него самым длительным заграничным турне, знаменательным и в другом отношении. В столице Австро-Венгрии Сталин впервые встретил Н. И. Бухарина и столкнулся с Л. Д. Троцким.

«В 1913 г., – вспоминал Троцкий, – в Вене, в старой габсбурговской столице, я сидел в квартире Скобелева за самоваром. Сын богатого бакинского мельника, Скобелев был в то время студентом и моим политическим учеником. Мы пили душистый русский чай и рассуждали, конечно, о низвержении царизма. Дверь внезапно распахнулась, без предупредительного стука на пороге появилась незнакомая мне фигура невысокого роста со смуглым отливом лица, на котором ясно видны были следы оспы»[293]. Не поздоровавшись, не сказав ни слова, незнакомец налил чая и молча удалился. Это был И. В. Джугашвили.

Сталин отправился в Вену и прожил там полтора месяца, потому что Ленин попросил его доработать статью по национальному вопросу для журнала партии «Просвещение». Знание сложных национальных отношений в Закавказье способствовало тому, что Коба в партийных кругах слыл известным специалистом по национальному вопросу. В первой половине февраля 1913 г. Ленин писал А. М. Горькому: «Насчет национализма вполне с вами согласен, что надо этим заняться посурьезнее. У нас один чудесный грузин засел и пишет для «Просвещения» большую статью, собрав все австрийские и пр. материалы»[294]. Поскольку Сталин не знал европейских языков, некоторую помощь в подготовке статьи ему оказывал Н. И. Бухарин.