Подлинное искупление

Я заслуживал смерти. Все мы, кто был в ответе за то, что это стало для нее нормой, заслуживали грёбаной смерти.

— Райдер?

Я сморгнул застилавшую мои глаза пелену ярости. Хармони всё ещё мне улыбалась. Мне было необходимо, чтобы она всё время улыбалась. Я поклялся, что к концу сегодняшнего дня улыбка никогда больше не покинет это прекрасное лицо.

— Пойдем, — еле сдерживая эмоции, прохрипел я.

Я прошёл в крошечную ванную и высыпал содержимое сумки на выцветшую белую столешницу. Хармони застыла в дверном проёме, наблюдая за каждым моим движением. Ее взгляд упал на стоявшую рядом краску для волос.

— Нам нужно изменить твою внешность, — сказал я, подняв коробку. — Чтобы, если мой брат с последователями-охранниками бросится на поиски, он тебя не узнал.

Хармони долго и пристально на меня смотрела, потом медленно кивнула и неуверенно вошла в ванную. Я снял с ее головы венок из цветов и распустил две закреплённые на затылке косы. Они мягкими волнами рассыпались у нее по плечам.

Когда мы начали красить ее длинные светлые волосы, Хармони уже не улыбалась. Пока я наносил краску на ее пряди, она неподвижно сидела лицом к зеркалу, однако не сводила с меня своих настороженных глаз. Когда ее светлые волосы приобрели глубокий черный оттенок, я застыл, словно завороженный, глядя на произошедшие в ее внешности перемены.

Хармони приняла душ, смыв с себя остатки краски и нашего брачного воссоединения. Она оделась, и я высушил ей волосы. Когда с этим было покончено, я встал позади Хармони и сглотнул. Не помню, сколько я так простоял.

Очнувшись от оцепенения, я взял ее за плечи и повернул к себе.

— Детка, посмотри наверх.

Хармони опустила плечи. С пересохшим от волнения ртом я по очереди поднес палец к ее глазам и вынул из них контактные линзы.

Я посмотрел на свою жену и, не веря собственным глазам, отшатнулся назад. С трудом собрав остатки самообладания, я снова подошел к неподвижно стоящей Хармони. Я увидел в ее глазах непролитые слезы.

— Брат Стефан рассказал тебе… обо мне…? — прошептала она.

На самом деле это был не вопрос. Это было утверждение. Жуткое понимание, что я всё

о ней знаю.

Взяв ее за запястье, я влажным полотенцем стер с него внушительный слой грима…

Татуировка. Татуировка, которую я видел всего три раза. Название и номер отрывка из Священного Писания: «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая».

— Откровение 21:8, — настороженно произнесла Хармони.

Поднеся к губам ее запястье, я поцеловал татуировку. Я обнял ее и привлёк к груди, крепко сжав в своих объятьях.

— Прости меня, — хрипло проговорил я. — Прости меня за ту жизнь, что у тебя была.

Хармони заплакала, но это продолжалось всего пару мгновений. Она отстранилась и вытерла глаза. Я не мог отвести от нее взгляд. Из-за нее мое сердце одновременно билось и истекало кровью. Сейчас она стала еще красивее, но не так, как я ожидал. Она стала просто более красивой Хармони. Никем другим. Я не мог ее ни с кем сравнивать. Для меня просто не было никакого сравнения. Как бы ни было трудно в это поверить.

Хармони изо всех сил пыталась вернуть самообладание, и я сказал:

— Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. То, через что ты прошла, что пережила… что готова сделать ради спасения людей в общине…

С губ Хармони сорвался невеселый смешок.

— Это не так. Я была вынуждена быть сильной, потому что люди на меня рассчитывали. Те, кого я любила, считали меня сильной. Но внутри, — Хармони поднесла руку к груди, прямо к сердцу. — Здесь я терялась, как и любой другой. Просто я ото всех это скрывала. Я не дам жестоким людям, причинившим нам боль, черпать силы в моих слезах. Сила — это щит, опустить который можно лишь заручившись доверием.

Ее слова стали для меня ударом, но последнее, что меня окончательно добило, это блеск ее глаз. Он говорил о том, что она мне доверяет. Бл*дь… она мне доверяет.

Приблизившись к ней, я положил руку на ее черные волосы и заглянул в ее чарующие глаза. Я утонул в их красоте, но нам нужно было торопиться. Пришло время Хармони обрести покой… даже если для меня это станет началом той ещё грёбаной войны.

Взяв ее за руку, я сказал:

— Ты готова, детка?

— Да, — ответила она, а затем украла последнюю частичку моего сердца, взволнованно добавив:

— Детка.

Я ласково улыбнулся, и она покраснела.

Я привел Хармони к машине. Нам оставалось проехать всего около двадцати миль.

Поэтому я снова держал Хармони за руку. Улыбаясь от уверенности, что очень скоро ее разбитое сердце полностью исцелится.

Малая толика искупления в полной жопе под названием «моя жизнь».

***