Подлинное искупление

— Мэй, Беллы и Мэдди… Брат Стефан — их биологический отец.

Я почувствовал, как округлились мои глаза.

«Они не знают, кто их родители», — жестами сказал я, сердце колотилось у меня в груди, словно гребаная пушка.

— Ты прав, не в традиции нашего народа знать своих детей, — сказал Райдер. — Но брат Стефан хотел растить своих девочек с той минуты, как они родились. Он боролся за них, за то, чтобы видеться с ними, однако был вынужден наблюдать за ними издалека. Но когда мой дядя объявил их окаянными, он попытался забрать их из общины. Он знал, что ждет окаянных, и не мог смириться с тем, что подобное произойдет с его детьми. Поэтому он попытался их забрать. У него это почти получилось, но его остановили последователи-охранники. Сначала его чуть не прикончили наказаниями, которые ему пришлось вытерпеть, а потом, когда он не раскаялся, выслали в общину вероотступников.

— В общину вероотступников? — Кай снова подошел ко мне. Туда, где он, бл*дь и должен был стоять. — Что еще за община вероотступников?

— Куда отправляли всех, кто не придерживался правил коммуны. Тех, кто пытался забрать оттуда свои семьи. Тех, кто пытался положить конец обрядам Дани Господней и Небесного Пробуждения. Я даже не подозревал о существовании такой общины, пока Хармони и ее опекунов не определили в мой тюремный блок. Они узнали, кто я такой, и всё мне рассказали. Включая то, что мой дядя был осужденным педофилом, а потом придумал этот культ и вместе с такими же больными на всю голову друзьями создал секс-кружок. Они использовали религию как прикрытие.

— Так значит, — смеясь, произнес Кай. — Вся твоя гребаная жизнь, всё, что ты натворил — предал нас, забрал девчонок, оказался в камере — все это было ради какого-то куска дерьма? Все ради похотливого члена дяди Давида?

Кай рассмеялся еще громче, прямо Райдеру в лицо. Братья тоже. Но я не смеялся. Я наблюдал за Райдером. За его реакцией. Я всегда чуял обман. И то, что я увидел, меня просто потрясло — псевдо-Пророк, все больше и больше сникал, чувствуя каждую брошенную в его адрес шуточку. Чувствуя жгучий стыд за то, что цель всего его гребаного существования сводилась к тому, чтобы сморщенный член его дяди мог насиловать детей.

Райдер уронил голову, и его лицо приняло чертовски подавленное выражение. Если бы я был хорошим парнем, я бы, наверное, посочувствовал этому жалкому неудачнику. Но я тоже был тем еще мерзавцем, поэтому не почувствовал к нему ни капли сострадания.

— Да, — прохрипел Райдер. — Все это было зря. Вся моя жизнь, все то дерьмо, что я сделал… все это было зря.

Когда и от этих его слов смех в сарае не стих, я свистнул, и по помещению пронесся оглушительный звук. Повернувшись к каждому из своих братьев, я ледяным взглядом безмолвно приказал им заткнуть свои гребаные рты.

Все затихли.

«Белла была в общине вероотступников? Как она там оказалась?», — жестами показал я, возвращая всеобщее внимание к той полнейшей жопе, что, несомненно, на нас надвигалась.

— Да. В Пуэрто-Рико, — подняв голову, ответил Райдер. — Её чуть не убил брат Гавриил, старейшина, который всю жизнь ее обучал.

Голос Райдера понизился, и мне стало ясно — о своих чувствах к Белле он не лгал. Ублюдок зверски разозлился из-за педофила, который, как мы все думали, ее убил. Разозлился так же, как и все мы, когда всаживали пули и ножи в головы этим тварям.

— Один из охранников коммуны вероотступников приехал в их старую общину, чтобы встретиться со старейшинами. Это было их прикрытие, роли, которые они должны были играть, чтобы никто не обнаружил их истинного замысла. Это произошло в тот день, когда Мэй должна была выйти замуж за Пророка Давида. Другие охранники были заняты, поэтому ему приказали избавиться от тела Беллы и похоронить ее, как положено окаянной — в безымянной могиле. Но когда он открыл камеру и увидел там ее, все изменилось. Сначала он подумал, что она мертва, но когда выяснилось, что это не так, ему удалось воспользоваться поднявшейся из-за побега Мэй суматохой и вывезти ее.

— Когда она приехала в Пуэрто-Рико, брат Стефан сразу понял, кто она такая — ее внешность, на запястье — татуировка окаянной из Откровения. Итак с того самого дня он о ней заботился и прятал в той общине. Некоторые люди в коммуне даже не знали о ее существовании… пока туда не нагрянули люди моего брата-близнеца с целью закрыть поселение. Она могла попытаться сбежать, но согласилась вернуться сюда, чтобы помочь им разрушить общину. Ей сказали, что все ее сестры погибли при вашем последнем нападении, поэтому ей хотелось увидеть, как это место сгорит дотла и невинные люди обретут свободу… В тот день ее кошмар начался заново.

— До сегодняшнего дня, — сказал Смайлер, изрядно шокировав меня тем, что заговорил.