Андрей Ветер

ПОДЛИННЫЕ СОЧИНЕНИЯ ФЕЛИМОНА КУЧЕРА

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Я думаю, что могу назвать себя счастливейшим человеком, так как мне удалось случайно обнаружить несколько лет назад в Архивном литературном центре (АЛЦ) почти истлевший экземпляр книги «Последние из Чихохоков», который принадлежит перу Фила Коачмэна, опубликовавшего свою работу в России под псевдонимом Фелимон Кучер. Книга эта – редчайшая в своём роде и незаслуженно оставленная в полном забвении. Я считаю великой несправедливостью, что такое замечательное сочинение ушло от внимания читателя.

К моему огромному сожалению, найденная книжка пребывала в ужасающем состоянии, текст на нескольких страницах пострадал – бумага порвалась, истлела, отдельные клочки утерялись. Но пропущенные фразы удалось в этих местах восстановить (за что я бесконечно благодарен моим друзьям-реставраторам). Гораздо хуже обстоит дело с некоторыми безвозвратно утерянными страницами. Тут можно только догадываться о том, что за события и споры разворачивались на исчезнувших листках бумаги. К счастью для нас, в пропусках, судя по основному тексту, не было никаких поворотных моментов, и нить повествования не прерывается.

В местах, где текст потерян, я сделал необходимые сноски. Я также взял на себя смелость поставить некоторые сноски там, где требовались разъяснения по вопросам истории и этнографии.

Я хочу выразить благодарность академику Соловью А. Ю. за предоставленные письма Кучера, обнаруженные им в личном архиве семьи Шалунских, а также ироничные рисунки Эдри Водефена (у которого в молодости учился скандально-знаменитый Бердслей. Я не теряю надежды найти столь же счастливым образом какие-нибудь ещё следы переписки Кучера или его дневники, о которых он упоминает в одном из писем.

В сохранившемся экземпляре имеется предисловие автора к первому и второму русским изданиям, что свидетельствует о том, что к моменту второй публикации книгу уже перевели на какой-то ещё язык. Было то издание французское или английское, пока сказать нельзя, но поиски материала начаты, и вполне вероятно, что эти заграничные публикации однажды будут обнаружены и появятся перед публикой на выставке редкой книги.

Совсем недавно я сумел раздобыть, наконец, черновики другой книги Фелимона Кучера. На рукописи отсутствовало название, но я предполагаю, что это «Ползущие волки» – книга, о работе над которой Кучер сообщает в письме Кокореву. Я рискнул сделать такое заключение на основе слов Питерсона – одного из участников описанного в книге похода. «Мы похожи на ползущих волков, сударь! На подкрадывающихся! На ненасытных, чёрт нас возьми», – восклицает Питерсон.

Если «Последние из Чихохоков» буквально притягивают к себе читателя бесконечными поворотами событий, то «Ползущие волки» отличаются более мягко выстроенным сюжетом, что, впрочем, вовсе не является слабой стороной повести. Похоже, Кучер и не ставил в данном случае перед собой цель потрясти читателя головокружительными приключениями. Автор лишь воспользовался атрибутикой Дальнего Запада в качестве живописного фона для того, чтобы повести разговор на ту или иную тему. Вполне допустимо, что он изложил в этой повести историю своего путешествия по прериям, окрасив рассказ в ироничные тона. Что касается лично меня, то у меня создалось впечатление, что Кучер не завершил работу над «Ползущими волками», произведение обрывается внезапно, почти на взлёте.

Так или иначе, судить о трудах Фелимона Кучера предстоит читателю.

Андрей Ветер

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К ПЕРВОМУ И ВТОРОМУ РУССКИМ ИЗДАНИЯМ КНИГИ «ПОСЛЕДНИЕ ИЗ ЧИХОХОКОВ»

Эти истории я услышал от моего деда, который был в тесной дружбе с Наталиэлем Бонбоном и вместе с ним прошёл по тропам дремучих лесов Новой Франции и Новой Англии. Моя мать была француженкой, отец – траппером английских кровей. Я же, родившись в Америке, вынужден был много лет спустя бежать с континента, лишённый отечества. Таковы причуды судьбы. Но это особая и очень длинная история.

После многих неприятностей, о коих нет сейчас времени распространяться, я перебрался через океан в старушку-Европу, где, увы, не сумел отыскать никого из родственников, даже самых дальних, и остался совершенно не у дел.

Внезапно жизнь повернулась так, что я попал в Россию, где стал служить в должности гувернёра. Семейство Лопуховых, которое сделалось мне весьма близким, с удовольствием слушало мои бесконечные рассказы о похождениях моих друзей и родственников в дремучих американских лесах. И некоторое время спустя я поддался настояниям Лопуховых и некоторых других близких мне русских фамилий и взялся изложить письменно истории, поведанные мне моим дедом, в том виде, как я их слышал от него самого.