Подмастерье Элвин

— Да, вполне, кроме того, я ж знаю, ты послушаешь меня, а не его, — продолжал Хэнк. — Я не настолько стар, чтобы всякие там юнцы, которые ловко подковывают лошадей, говорили мне, что я уже негодный лозоход.

— Колодец будет вырыт прямо здесь, клянусь своей жизнью. Мальчишка выроет его сам и еды не получит, пока не принесет в дом ведро воды.

Хэнк улыбнулся:

— Что ж, думаю, он еще поблагодарит меня за мой дар — копать ему придется недолго, я в этом уверен.

Миротворец обернулся к пареньку, который стоял всего в нескольких ярдах от них, покорно опустив руки. Лицо Элвина ровным счетом ничего не выражало.

— Значит, так, Элвин, я сейчас пойду провожу мистера Лозохода до его лошади, а ты останешься здесь. И на глаза мне не показывайся, пока не добудешь ведро чистой воды. Не получишь ни еды, ни питья, пока не выкопаешь на этом самом месте добрый колодец.

— Да ладно тебе, — встрял Хэнк, — сжалься над пареньком. Сам же знаешь, иногда даже за несколько дней не перетаскаешь из вырытого колодца всю грязь.

— Запомни, Элвин, ты должен принести мне ведро воды из нового колодца, — гнул свое Миротворец. — Хоть ночь напролет работай, а воду добудь.

Сказав это, он развернулся и направился к кузнице, к загону, где паслась Озорница. Хэнк немного поболтал с кузнецом, после чего оседлал кобылу и тронулся в путь. Лошадь весело бежала вперед, ход ее стал легче, ровнее, словно она снова стала жеребенком. Выехав на дорогу, Хэнк еще раз кинул взгляд туда, где трудился паренек. Лопата в руках юноши мерно взлетала и опускалась, вверх-вниз, вверх-вниз. Такое впечатление, юноша ни на секунду не останавливается передохнуть. Шуршш — лопата вонзается в почву, вшик-бух — слетает земля и падает на быстро растущую кучу.

Гнев в Хэнке бушевал до тех пор, пока эти звуки не затихли вдали, пока образ работающего паренька не выветрился из его памяти. Хэнк, будучи лозоходом, обладал некой силой, и этот мальчишка был врагом его дара. Сначала Хэнк счел свой гнев необоснованным, но когда юноша заговорил, Хэнк понял, что был прав в своей ярости. Сопляк мнил себя повелителем воды, может, даже перевертышем. Одно это делало его заклятым врагом Хэнка.

Иисус наставлял поворачиваться к врагу другой щекой — но что, если враг вознамерился лишить тебя твоего ремесла? Что тогда? Позволить ему разрушить твою жизнь? «Это уж слишком по-христиански, — подумал Хэнк. — Я кое-чему научил сопляка, и если это не пойдет ему на пользу, в следующий раз я преподам ему еще один урок».

Глава 6

МАСКАРАД

Пегги нельзя было назвать королевой проводимого губернатором бала, но она против этого ничего не имела. Миссис Модести давным-давно научила ее, что женщины, соперничающие друг с другом, совершают огромную ошибку. «Нет такого приза, который, будучи завоеванным той или иной красавицей, должен оставаться вне досягаемости остальных девушек».

Однако эту простую истину никто не понимал. Все присутствующие на балу женщины поедом ели друг друга завидущими глазами, прикидывая возможную стоимость нарядов, гадая, в какую цену обошелся их сопернице приносящий красоту амулет, и ведя про себя список, кто с кем станцевал и сколько мужчин приглашено на празднество.

Кое-кто обратил ревностный взгляд и на Пегги — слава Богу, хоть не сразу. Пегги прекрасно отдавала себе отчет, какое впечатление она производит. Ее волосы не были уложены в элегантную прическу — чисто вымытые и расчесанные, они рассыпались по плечам, завиваясь случайными локонами. Платье было незатейливым, впору простолюдинке, но то был заведомый расчет. «У тебя прекрасное юное тело, поэтому твой наряд не должен отвлекать глаз от естественной красоты юности». Более того, платье Пегги было необычайно скромным, оно выставляло напоказ куда меньше обнаженной плоти, чем все остальные наряды, но вместе с тем оно демонстрировало намного больше движений тела, скрывающегося под ним.

Пегги и сейчас слышала голос миссис Модести, наставляющий ее:

— Многие девушки этого не понимают. Вовсе не в корсете заключается смысл жизни. Корсет предназначен для того, чтобы старые, оплывшие тела хоть немножко стали похожи на тело здоровой юной девушки. Но твой корсет не должен быть туго зашнурован, носи его для удобства, не заключай свою плоть в оковы. Тогда тело будет двигаться свободно, и ты сможешь дышать всей грудью. Остальные девушки будут дивиться тому, что ты посмела выставить напоказ свою естественную талию, но взгляд мужчин привлекает не покрой наряда. Мужчины находят удовольствие в естественности дамы, которая удобно себя чувствует, уверена в себе и наслаждается жизнью здесь, сегодня, в их обществе.