Поднявший меч. Повесть о Джоне Брауне

Впереди флаг. Сине-белозвездный, красно-белые полосы.

На рыжем копе долговязый полковник. Золоченые пуговицы на синем мундире. Золоченые позументы на каскетке.

За ним в таких же синих мундирах черные барабанщики. Грохочут, грохочут: ать-два, раз-два, раз-два-три. Черные флейтисты высвистывают все пронзительнее.

И за ними хвостом огромного дикобраза штыки. Над синими каскетками, над темными лицами с белыми зрачками и толстыми лиловыми ртами. Ряд за рядом — раз-два-три, раз-два-три. Между колоннами — светлые лица офицеров редкими фасолинами в темной чечевице.

У обочины жмутся прохожие. Их немного. Раннее утро.

Белые одетые получше — опрятные мужчины в сюртуках, женщины в нарядных платьях — глядят молча, цепенея от ужаса, подавленные злобой. Белые победнее, в мятых шляпах и куртках с бахромой, угрюмо сплевывают табачную жвачку, ругаются вполголоса. Женщины испуганно, всполошенно перешептываются, убегают в боковые улицы, отбежав подальше, кричат:

— Спасайтесь, идут черные янки!

Негры-слуги, выбежавшие из подворотен, спешащие на рынок возчики, носильщики останавливаются, глядят неотрывно. Негритянки-служанки боязливо, изумленно. Старики задумчиво. Молодые восхищенно.

Полковник отвернул коня. Пропускает взвод за взводом. Рядом на пританцовывающем вороном — адъютант, молодой, улыбающийся.

— А ведь хорошо маршируют наши черные мальчики, сэр.

— Хорошо. Вот увидите, они и драться хорошо будут.

— Поглядите на жителей, сэр. Сплошная паника. Если их серые вояки так же испугаются, мы через месяц покончим со всей конфедерацией.

— Не спешите, мой друг. Предстоят еще трудные бои. Но это уже начало победы.

— Истинно так, сэр. Я счастлив, что сейчас с вами, здесь. В колледже я сдавал экзамен — апрель 1776 года, битва при Лексингтоне, заря американской свободы… А наши внуки и правнуки будут учить — июль 1862 года, первый негритянский полк, заря победы над рабством. Начало настоящей американской свободы…

— Может быть, и так, мой друг. Старик Браун мечтал об этом… Он первый из нас поднял меч… Если бы он только мог видеть это.

(«…Придут, должны прийти пятьсот черных воинов. Хотя бы — двести…»)

Барабаны в новом такте глуше, мягче. Флейты, флейты новым высвистом. Впереди молодой голос высоко, молитвенно и протяжно:

Прах Джона БраунаПокоится в земле…

Ряд за рядом подхватили в лад барабаны, рокоча угрожающе, призывно:

Дух Джона БраунаШагает по земле…

Воздействие слов и поступков Джона Брауна сравнивали с метеором, с разорвавшейся бомбой. Но эта бомба обладала и долговременным воздействием — многие его современники пробуждались годы спустя, уже после Гражданской войны.

Бостонский врач, аболиционист Баудич, посетивший в 1865 году могилу Брауна, писал:

«Я раньше считал его намерения безумными и неверными, но в свете последующих событий мне стало ясно: это мои взгляды были безумны, ведь именно его дух вел нас в Гражданской войне, его «дух шагает по земле», даже его враги и тогда, когда отнимали его жизнь, были вынуждены восхищаться им».

Тейлюр из штата Южная Каролина был в Харперс-Ферри от «Балтимор пресс». Он писал Джону Брауну-младшему в 1879 году:

«Во время нападения я был глубоко заражен политическими предрассудками моего штата, однако торжественное спокойствие, неколебимое мужество и приверженность долгу, проявленные в то время Вашим отцом и его сподвижниками, произвели на меня глубокое впечатление. Нельзя не испытывать уважения к людям, которые отдают жизни во имя своих убеждений…»

Тейлор сражался на стороне Юга.

«Однако теперь я должен твердо сказать: я верю, что война была ниспослана богом для уничтожения рабства; и Ваш отец был избран для начала этого великого дела».

Пожарный сарай в Харперс-Ферри назвали «Форт Джона Брауна». Этот форт привезли в Чикаго как экспонат Всемирной выставки в 1893 году, затем вновь вернули в Харперс-Ферри.

Перед фортом воздвигнут обелиск, к нему ведут три ступени.

Граждане Оберлина установили памятник трем неграм, убитым в Харперс-Ферри.

В 1874 году Мэри Браун вручили золотую медаль памяти Брауна, сделанную в Брюсселе по заказу парижского комитета. Членами комитета были видные общественные и литературные деятели — Гюго, Луи Блан, Этьен Араго, Патрис Лерок, Эжен Пелетон.

Уильям Ллойд Гаррисон вручил Джону Брауну-младшему бронзовую копию медали. На медали было выгравировано: «Памяти Джона Брауна, убитого по закону Виргинии в Чарлстоне второго декабря 1859 года, и памяти его сыновей и товарищей, которые вместе с ним погибли за дело освобождения негров».