Подонок. Наследие (СИ)

— Ты совсем о себе не думаешь. И меня еще заставляешь волноваться. А мне нельзя. Багров, если хотя бы еще раз мне придется из-за тебя плакать, мы с тобой разведемся.

— И не мечтай.

Разведется она со мной. Не дождется.

— Тогда не косячь.

— Я просто хочу защитить нашу семью.

— А я хочу, чтобы мой муж остался в живых, и в старости помогал мне растить внуков.

— Это я тебе обещаю.

Снова тяну ее к себе и на этот раз целую, наплевав на боль. Да и вообще на все. Сейчас рядом со мной моя любимая женщина, а все остальное не имеет никакого значения.

— Я тебя люблю, Принцесса.

— Я люблю тебя больше.

С этим я готов поспорить, но как-нибудь потом. Сейчас я знаю, чем нам заняться. Только вот у моей жены, кажется, совсем другие планы.

— Дим, нам надо поговорить.

Останавливает меня, и я вижу, как ее выражение лица меняется. Она уже не улыбается, и даже не злиться. И видимо, хочет сказать что-то важное.

— Что случилось, Родная?

— Я… Я ждала твоего звонка, а тут он… Я думала, что это ты, а потом взяла трубку и услышала его голос…

— Чей?

Ничего не понимаю, но уже чувствую, как начинаю злиться. Нет, не на Ллю, а на того урода, что заставил ее так волноваться.

— Твоего отца. — ошарашивает меня. — Он жив, Дим. Он жив…

— Не понял?

Смотрю на нее и не понимаю, шутит она или просто ударилась головой. Но Оля снова повторяет, что мой отец жив, а ее лицо бледнеет с каждой секундой, словно она только что увидела призрака.

— То есть ты хочешь сказать, что тебе звонил мой отец?

Переварить все это не получается, даже повторяя из раза в раз. И хотя я знаю, что моей жене нет смысла придумывать всю эту чушь, поверить ей я не могу. Слишком уж это все внезапно.

Да и быть такого не может.

Пытаюсь встать с постели, но Оля тут же старается меня удержать, видя мою болезненную гримасу. Отталкиваю ее руки и все-таки поднимаюсь, хотя каждое движение дается с трудом. Но лежать на постели тупо не получается.

— Дим, тебе надо лечь обратно.

— Дай мне свой телефон.

Игнорирую Олин совет, просто протягиваю руку. Она тут же берет с тумбочки свою сотку и протягивает мне.

— Номер какой?

— Не было номера. — тихо отвечает и выхватывает телефон из моих рук. — Вот смотри.

Быстро открывает список звонков и листает вниз, чтобы через минуту вернуть его мне и показать, что она и правда принимала вызов.

”Номер неизвестен”.

Сжимаю его в руке, еле сдерживая себя, чтобы не запустить сотку в стенку. Это было бы глупо и, возможно, напугало бы мою жену. И хотя я сейчас взбешен, ругать ее мне не хочется. Да и волновать тоже.

— Иди сюда.

Ловлю ее взволнованный взгляд на себе и зову к себе. Она тут же делает шаг вперед и обнимает меня. И хотя это тоже причиняет мне боль, я стараюсь этого не показывать. Сейчас я просто хочу обнять свою жену и не думать о том, что мой отец — мудак.

Конечно, у меня для него припасено более красноречивые эпитеты, но выскажу я ему их лично. Даже если для этого мне придется вырыть его из могилы. Потому что сейчас я все еще глубоко сомневаюсь, что он может быть жив.

Но если так…

Я сам лично его убью.

Ведь его внезапное воскрешение, как мне кажется, связано с тем, что происходила в эти дни. И это много объясняет, хотя в это верить совсем не хочется.

— Дим, он, правда, жив. — тихо говорит Оля. — Я не могла ошибиться. Я слышала его голос. Да и все, что он говорил…

Ее начинает трясти, и я понимаю, что она плачет. А этого мне хочется меньше всего.

— Тише. — прижимаю к себе еще ближе. — Я с этим обязательно разберусь.

— Но ты ведь не полезешь опять под пули?

Шмыгнув носом, поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза. Просто целую ее, потому что дать каких-либо обещаний сейчас не могу. Единственное, что я знаю — Свою семью я в обиду не дам, даже если мне придется для этого сдохнуть самому.

— Все будет хорошо.

Это все, что я могу ей сейчас сказать.

Продолжить разговор у нас не получилось. В дверь постучали, а затем на пороге возник мой тесть, а за ним следом зашел какой-то мужик. Как оказалось позже, это был мой временно лечащий врач. Тот, кто умеет держать язык за зубами.

Конечно же, первым делом меня снова уложили в кровать. И пригрозили, что если я не буду соблюдать постельный режим, то поправляться мне придется очень долго. А это именно то, чего мне сейчас позволять нельзя. Поэтому спорить я не стал. И пока меня осматривали, мой тесть забрал мою жену из комнаты, желая с ней поговорить.

Видимо, слезы на ее глазах не остались незамеченными.

Но дождаться ее прихода мне не удалось. Врач что-то вколол в меня, что боль практически исчезла, а след за этим меня стало жутко клонить в сон. Я вырубился и даже не помню, в какой момент это произошло.

В следующий раз, когда я очнулся, первым кого я увидел был Соколовский — младший. И у него был ко мне очень долгий разговор.

Глава 14

Оля-ля

— Он теперь всегда будет за нами таскаться?