Подонок. Наследие (СИ)

Гудок тянется за гудком. И каждая секунда кажется вечностью. И когда уже кажется, что он не ответит, на том конце провода раздается голос.

— Да, алло.

— Скажи, что с ним? — не теряя времени, задаю вопрос, что терзает меня изнутри.

— Он жив.

Данька сразу понимает, о чем я говорю. И дает мне ответ, услышав который из моих уст вырывается судорожное рыдание.

— О боже… — всхлипываю, чувствуя, как дрожат мои руки. — Где он?

В трубке раздается какой-то шорох, а затем тишина. Я уже решила, что связь прервалась, и хотела отключить вызов, как…

— Привет, любимая.

На секунду замираю, перестав даже дышать, когда слышу родной голос.

Голос мужчины, которого я люблю.

Сильно люблю.

До безумия.

И в то же время я его ненавижу. Потому что только он один заставляет меня так бояться за его жизнь. Каждый раз, когда я узнаю какие-то плохие новости, первым, о ком я думаю, это он. И молю бога о том, чтобы это было не так.

— Оля..? — Димка снова зовет меня, когда я молчу слишком долго. — Родная моя, не молчи, прошу. Скажи хоть что-нибудь.

— Багров, я тебя сама убью, только попадись мне на глаза. — начинаю реветь в голос. — Ты меня так напугал.

— Прости, любимая. Прости меня. Этого больше не повторится. Никогда. Обещаю. Я скоро буду дома. Потерпи еще чуть-чуть.

— У меня нет сил больше терпеть. — мотаю головой, словно он может это увидеть. — Нет сил. Каждый раз, когда я начинаю тебе верить, происходит что-то, что мешает быть нам вместе. И это причиняет боль. Невыносимую боль. Только ты этого не видишь, потому что тебя никогда нет рядом, когда ты так нужен. Я устала. Больше не могу так. Не могу.

Продолжать разговор дальше у меня не получилось. Слезы душили, а в горле стоял такой большой ком, что даже дышать было трудно. Я просто задыхалась. Отключаю вызов и швыряю телефон куда-то в сторону, а сама падаю на колени, словно обессилев.

Может, я и неправа, но сейчас по-другому не могу.

Не знаю, сколько времени я провела вот так, лежа на полу возле кровати, свернувшись калачиком, но затем в комнату зашла мама. Она принесла мальчишек. Увидев их, я улыбнулась.

Сколько бы я себя ни жалела, это все не важно. Как и то, что происходит в наших отношениях с Багровым. Главное, это наши дети. И как бы там ни было, мы вдвоем постарались, чтобы они появились на свет. И только за одно это я благодарна ему.

Но простить его пока не могу.

Мне нужно время.

— Они проголодались. — сообщает мама, встревоженно смотря на меня. — С тобой все хорошо? Если что я могу покормить их смесью, а ты отдохни.

— Не надо. — снова улыбаюсь. — Я сама.

Беру на руки Никитку, прижимаю к своей груди и вдыхаю сладкий аромат. Сажусь на кровать и начинаю его кормить. Мама пока нянчит Ромку, но тому явно не нравится, что приходится ждать своей очереди. Капризничает. И даже в этом я вижу в нем отца.

Тому тоже надо все и сразу.

Интересно, когда они вырастут, сколько крови моей будет выпито?

Уверена, эти двое разобьют не одно женское сердце, особенно если пойдут по стопам своего отца.

Никитка, наевшись, засыпает у меня на руках. Осторожно перекладываю его в кроватку и беру Рому. Тот счастливо гугукает и вертит головой, пытаясь отыскать источник пищи. И когда находит, начинает сладко причмокивать.

— Отцу позвонили. — тихо начинает мама. — С Димой все в порядке.

— Я знаю. — отвечаю, чувствуя, как в горле снова формируется ком, мешающий говорить.

Мама кивает, а затем продолжает.

— В машине был его отец. Сейчас по всем новостям передают о том, как люди шокированы, узнав, что все это время он был жив, хотя все считали его убитым.

— По крайней мере, больше никто не обвинит Багрова в том, что это он его убил.

— Будем надеяться.

— Будем.

Вытираю слезу, что невольно скатилась по щеке. Я не хочу плакать, но это выше меня. Столько эмоций переполняет, что сдержать их просто не получается. Но буду стараться. Не хочу, чтобы мои дети видели меня такой, даже если сейчас они этого не понимают.

Но ведь чувствуют.

Когда Рома уснул, я тоже укладываю его в кроватку, а потом ложусь и сама. И хотя спать совсем не хочется, я все равно лгу маме, желая остаться одна. Сейчас я не в состоянии изображать, что все хорошо. Но и не хочу волновать своих родителей.

Пройдет ночь и все изменится.

Я возьму себя в руки.

Обещаю.

И хотя этого у меня не получилось. Я так и не смогла уснуть. Вертелась всю ночь с боку на бок, но сон так и не пришел. И утром я чувствовала себя разбитой. Но все же заставила себя встать и спуститься вниз, чтобы хоть что-то поесть. Не хочу, чтобы молоко пропало.

Но стоило мне только оказаться в гостиной, как я услышала звонок в дверь. Родителей поблизости не было, и мне пришлось самой идти открывать. И когда я это сделала, то просто не поверила своим глазам.

Передо мной стояла моя подруга.

Она приехала.

Крепко обняв ее, я снова расплакалась. Но теперь это были слезы радости. Мне ее так не хватало.

Глава 24

— До сих пор не понимаю, как тебе удалось заставить меня выйти из дома.