Читаем Подожди до весны, Бандини полностью

Но он забыл и о Джамбо, и обо всем на свете, забыл даже то, что хотел сказать, когда голова его вынырнула из-за вершины холма и он увидел, что отец наблюдает за ним: молоток в одной руке, зубило – в другой. Он стоял на самом верху и ждал без единого движения. Долгую минуту Бандини смотрел прямо ему в лицо. Затем поднял молоток, прицелился зубилом и вновь ударил по камню. Артуро понял, что он не совсем некстати. Он пересек грунтовку к тяжелой скамье, над которой трудился Бандини. Ждать пришлось долго, щурясь, чтобы осколки камня не попали в глаза, прежде чем отец заговорил:

– Ты почему не в школе?

– Нет занятий. У них похороны.

– Кто умер?

– Роза Пинелли.

– Девочка Майка Пинелли?

– Да.

– Никудышный он человек, этот Майк Пинелли. Шестерит на забастовках в шахте. Никуда не годный.

Он продолжал работать. Обтесывал камень, чтобы тот вошел в сиденье каменной скамьи где нужно. На лице еще виднелись следы Рождества – три длинные царапины вдоль щеки, будто линии коричневого карандаша.

– Как Федерико? – спросил Бандини.

– Нормально.

– Как Август?

– Все в порядке.

Тишина, только молоток позвякивает.

– Как у Федерико в школе?

– Нормально, наверное.

– А у Августа?

– У него все в порядке.

– А у тебя – у тебя хорошие отметки?

– Нормальные. Молчание.

– Федерико хорошо себя ведет?

– Конечно.

– А Август?

– Нормально.

– А ты?

– Наверное.

Молчание. Он видел, как к северу собираются тучи, на вершины ползет дымка. Оглянулся, ища Джам-бо, но того и след простыл.

– Дома все в порядке?

– Шикарно.

– Никто не болеет?

– Не-а. У нас все прекрасно.

– Федерико по ночам хорошо спит?

– Конечно. Каждую ночь.

– А Август?

– Ага.

– А ты?

– Конечно.

Наконец он это произнес. Чтобы сказать, пришлось отвернуться, встать к нему спиной, подобрать тяжелый камень, что потребовало всей силы в шее, в спине и руках, чтобы с быстрым вздохом вырвались слова:

– Как Мамма?

– Она хочет, чтобы ты вернулся домой, – ответил он. – Готовит спагетти. Она хочет, чтобы ты был дома. Она мне сама так сказала.

Отец подобрал еще один камень, на сей раз крупнее, с огромным усилием, аж лицо побагровело. Встал над ним, тяжело дыша. Рука потянулась к глазам, палец смахнул капельку с крыла носа.

– Что-то в глаз попало, – объяснил он. – Каменная крошка.

– Я знаю. Мне тоже попадало.

– Как Мамма?

– Нормально. Шикарно.

– Больше не злится?

– Не-а. Хочет, чтобы ты был дома. Сама мне сказала. Спагетти на ужин. Значит, не злится.

– Я не хочу больше никаких скандалов, – сказал Бандини.

– Она даже не знает, что ты здесь. Думает, ты живешь с Рокко Сакконе.

Бандини вгляделся в его лицо.

– Но я действительно живу с Рокко Сакконе, – ответил он. – Я у него все время жил, с тех самых пор, как она меня вышвырнула.

Хладнокровное вранье.

– Я знаю, – сказал он. – Я ей так и говорил.

– Ты ей так и говорил. – Бандини отложил молоток. – А ты откуда знаешь?

– Мне Рокко сказал. С подозрением:

– Понятно.

– Папа, ты когда придешь домой?

Отец отсутствующе посвистел, какую-то песенку без мелодии, простой свист безо всякого смысла.

– Я могу никогда не прийти, – произнес он. – Как тебе это понравится?

– Мамма тебя хочет. Она тебя ждет. Она по тебе скучает.

Отец подтянул ремень.

– Скучает, вот оно как. И что с того? Артуро пожал плечами.

– Я знаю только, она хочет, чтобы ты был дома.

– Может, и приду. А может, и нет.

И тут лицо его исказилось, ноздри задрожали. Артуро тоже почувствовал. У него за спиной сидел Джамбо, зажав трупик в передних лапах, слюна капала с большого языка, а сам он смотрел на Бандини и Артуро: ему явно хотелось еще раз поиграть в перетягивание каната.

– Вали отсюда, Джамбо! – прикрикнул Артуро. – Убери его!

Джамбо оскалился, в горле у него заворчало, и он прикрыл трупик кролика мордой. Он бросал вызов. Бандини зажал нос.

– Чья собака? – рявкнул он.

– Моя. Его зовут Джамбо.

– Убери его отсюда.

Но Джамбо сдаваться не хотел. Когда Артуро подошел ближе, он обнажил клыки, приподнялся на задних лапах, как бы готовясь прыгнуть, злобное бормотание в горле звучало угрожающе. Артуро смотрел на него в изумлении и восхищении.

– Видишь? – сказал он. – Я не могу подойти. Он меня на клочки разорвет.

Видимо, Джамбо понял. Ворчание стало ужасающе постоянным. Затем он шлепнул кролика лапой, подобрал его и умиротворенно отошел, помахивая хвостом… Дошел почти до самых сосен, когда боковая дверь особняка открылась и, подозрительно принюхиваясь, появилась Вдова Хильдегард.

– Господи боже мой, Свево! Что это за кошмарный запах?

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже