Подпасок с огурцом

Встреча с директором Пчелкиным, заурядным мужчиной сред-них лет, происходит в главном зале музея. Стены увешаны карти-нами. Бархатным канатом отделен уголок с мраморным столиком и старинными креслами.

Возвращая Томину его удостоверение, директор замечает:

-- Здесь вы помоложе... Присаживайтесь, -- и отцепляет канат.

-- На музейную мебель?

-- Что ей сделается?

Оба садятся.

-- Я к вам насчет "Подпаска с огурцом", -- пускает Томин пробный шар.

-- Насчет кого? -- изумляется Пчелкин.

-- Так называется картина.

-- Первый раз слышу. Чья она?

-- Автор, к сожалению, неизвестен.

-- Хм... А чем же этот подпасок интересен для угрозыска, кроме, простите, огурца? -- острит директор.

-- Парнишка замешан в темных махинациях... У вас там не Веласкес?

-- Он самый! -- гордо подтверждает Пчелкин. -- "Инфанта", то бишь испанская принцесса. Я, если честно, в живописи не ахти, но тут явно чувствуется классика, верно?

-- Я тоже не ахти.

-- Тем не менее обратили внимание. А понимающие туристы, те прямо ахают и сразу -- за фотоаппараты!

-- Да?.. Скажите, товарищ Пчелкин, почему вы не сообщили в Управление культуры о краже в музее?

Пчелкин ошарашен:

-- П-позвольте... О чем вы говорите?

-- Кража восьми картин из собрания Таланова полгода назад.

-- Но... никакой кражи не было!

-- Как же не было, когда была. Мне рассказали здесь в милиции через десять минут после моего приезда.

-- Не было кражи! -- горячо протестует директор. -- Была попытка. Неудачная попытка, которую ваши коллеги немедлен-но пресекли. Вы же видите -- все возвращено, ничего не пропало!

-- Это еще вопрос. Недавно "Инфанту", разумеется тоже с яблоком и с подписью Веласкеса, пытались вывезти за рубеж. Для маскировки ее переодели подпаском.

-- Да вот же она!

-- Точно ли она?

Пчелкин вскакивает, подходит к картине справа, слева, вгля-дывается.

-- Ну конечно, она... Все то же самое. Даю вам честное слово!

-- Честного слова мало, сами понимаете. Придется забрать вашу "Инфанту", чтобы специалисты могли их сравнить -- кото-рая подлинная.

Пчелкин с трудом усваивает новость.

-- Картина чрезвычайной ценности, -- нервно говорит он. -- Я буду ее сопровождать.

-- Отлично. А я буду сопровождать вас. Отправимся в среду утренним поездом.

x x x

Помимо директора визит Томина в город взбудоражил и еще кое-кого. Поздним вечером из вокзальной будки междугородно-го телефона-автомата звонит грубоватый дюжий мужик, слишком физически здоровый и флегматичный, чтобы всерьез трево-житься, пока петух не клюнет.

-- Извиняйте, что разбудил, -- гудит он в трубку. -- У нас тут легкий шухер в музее... Нет, я с вокзала звоню, по московскому автомату... Один момент. -- Опускает монету. -- Столичный майор приехал, Пчелкина тянет... Да уж он вещички складывает... Кар-тину какую-то опечатали, сказали с собой возьмут. Момент... -- В прорезь отправляется следующая монета. -- Ни-ни, я ничего не шебаршусь, я помалкиваю... И в котельной у меня был, глядел... Ага, понял. Все будет оки-доки... Маруська привет и поцелуй передает. Соскучилась, говорит. Ладно... Ладно, буду телефониро-вать.

x x x

В кабинет начальника следственного отдела Скопина входит Знаменский.

-- Сообщение Томина прочли? -- спрашивает Скопин.

-- Прочел, Вадим Александрович.

-- Садитесь. Есть указание прокурора возобновить дело о кра-же из музея. Что я вам и предлагаю.

Он передает Знаменскому тоненькую папку, почти пустую еще.

-- Если выйдет, может выйти любопытно, -- улыбается Пал Палыч.

-- Почему "если"? Смущает непривычность материала?

-- Немножко, товарищ полковник. Хочется хотя бы дождаться возвращения Томина.

-- Не имеет смысла. Вы упустите несколько дней.

Знаменский перелистывает документы в папке.

-- Найдите квитанцию комиссионного магазина. Нашли? Ваши соображения?

Пал Палыч молчит минуту, прикидывает.

-- Выяснить, кто сдал в магазин "Подпаска". Если удастся -- кто его купил. Попробовать установить, пряталась под ним уже тогда другая вещь или "Подпаска" приобрели ради образца, что-бы скопировать поверх главной картины и иметь товарный чек для таможни. Такой пока круг вопросов, Вадим Александрович

-- Для начала вам в этом кругу работы достаточно.

x x x

Чего только нет в комиссионном магазине по продаже картин и художественных изделий! Даже облупленные прабабушкины безделушки, недавно считавшиеся отжившим старьем, вошли нынче в моду и в цену. А уж о подлинно антикварных вещах и толковать нечего!

Настоящих покупателей в просторном помещении немного: в основном люди смотрят. Иные любуются, иные недоумевают.

-- А собачка-то! Девятьсот пятьдесят рублей! За что такие деньги дерут? -- восклицает мужчина, приостановившийся возле отлитой в металле фигуры собаки. Он оглядывается в поисках поддержки.

-- Но это же литье семнадцатого века, -- с чувством превосход-ства отзывается какая-то женщина.

-- Ну и что ж, что литье? Не золото ведь!

-- Каслинское, гражданин. Прочтите, -- она указывает на ярлык, который повешен на собачьей шее.

Мужчина читает вслух:

-- "Вывозу за рубеж не подлежит". Надо же! Я бы и десятки не дал.