Подписчики

Орла заказывала салат, когда в новостях на плоском экране у нее над головой появился вид отеля сверху. Камера покружила над серой шиферной крышей, пролетела над билбордами бульвара Сансет, и репортер сообщил зрителям, что где-то там внизу в возрасте двадцати семи лет скончалась Сэйдж Стерлинг.

Девица в драных шлепанцах и деловом костюме, стоявшая позади Орлы, подняла голову от телефона и со скукой произнесла: «А я думала, она уже давно ласты склеила».

Когда Орла с изумлением уставилась на экран, дюжий гватемалец за прилавком вздохнул и в ожидании, когда она выберет следующий ингредиент для салата, начал перемешивать щипцами салат ромэн с коричневыми краями. Орла всегда медлила, притворяясь, будто обдумывает, какие овощи взять, и потом говорила так, словно это только что пришло ей в голову: «Наверно, просто двойную порцию сухарей, пожалуйста».

Мужчина впереди Орлы набивал в телефоне сообщение прописными буквами: «Сэйдж Стерлинг умерла!» Как будто, если он не напишет новость в своем «Твиттере», об этом никто не узнает, подумала Орла.

Не то чтобы она была другой. В офисе «Дамочек» уже лежал наготове некролог Сэйдж, который Орла написала полтора года назад и сохранила в резервной папке с пометкой: «НЕ ПУБЛИКОВАТЬ ДО СРОКА». Сэйдж была главной темой сайта практически все время, что Орла там работала. Когда ее пост про дизайн ногтей знаменитой светской львицы получил девяносто тысяч просмотров за десять минут, главный редактор издания, Ингрид, сразу разглядела в Сэйдж источник «очумелого» трафика. С тех пор Орла во всех подробностях описывала каждый шаг Сэйдж, каждого мужчину или каждую женщину, которых та целовала, каждый наряд, который надевала. Клики сыпались лавиной, а когда стало очевидно, что у Сэйдж необузданный темперамент, ажиотаж вырос еще больше. Сэйдж выхватила у фотографов камеры и разбила их о землю. Сэйдж исцарапала вышибалу в клубе, так что он чуть не лишился зрения. Сэйдж столкнула бойфренда с яхты его родителей. Орла получала небольшие бонусы с постов, которые собирали больше пяти миллионов просмотров в день; например, благодаря гневной выходке Сэйдж на яхте Орла купила себе ноутбук. Сейчас она старательно пыталась не думать о последствиях смерти звезды, отгоняя мысли о паре сапог, которые недавно присмотрела в витрине магазина, — высоких, до колена, из мягкой серой замши — на следующий сезон, который наступит еще через несколько недель, а может, и месяцев, при нынешней-то жаре.

Орла извинилась перед гватемальцем и ушла. Ко времени ее возвращения в офис стажер уже напечатает некролог под ее именем. Просмотры повалятся валом, Ингрид придет в экстаз. Весь интернет сегодня будет гудеть и обсуждать только одну новость. А потому спешить Орле некуда, экономить тоже ни к чему, и она может позволить себе пойти в хорошее кафе.

* * *

В тот вечер Орла написала триста девяносто шесть слов своего романа, глядя по телевизору свадебное ток-шоу. Она поставила себе целью шестьсот слов, но передача была больно уж увлекательной. Утирая нос платочком, финалистка призналась, что у нее биполярное расстройство. Ведущий с лицом цвета овсянки удивленно поднял брови и сказал: «С ума сойти! У нас это впервые».

Орла пообещала себе, что завтра напишет больше. Триста девяносто шесть слов, рассудила она, легко могут превратиться в шестьсот, как только она вернется к теме и разузнает некоторые подробности об ортодоксальных евреях. Она не встречала ни одного ортодоксального еврея и все время собиралась почитать о них в «Гугле». Ведь чтобы книга была острой и конкурентоспособной, кроме вопросов самопознания и женской сексуальности, кроме каракулей и схем, которые она нарисовала сама, ей просто необходимы один или несколько ортодоксальных евреев. Пока же она отмечала места будущих пассажей о них тем же условным обозначением, какое они использовали на работе, когда еще не знали, что написать о том или ином событии: «НП», то есть «на перспективу». Потом Орла легла спать и долго не могла заснуть, укоряя себя, что не сделала больше.

Самое досадное в написании книги, которую она не особо-то писала, было то, что когда-то, в юности, у нее очень неплохо это получалось. В те годы Орла просиживала целыми днями, сгорбившись над стоявшей на ковре в ее комнате электрической печатной машинкой, подобрав под себя ноги в синих школьных гольфах. Переодеваться было некогда; ее воображение переполняли неотвязные причудливые трагедии, например о кровожадной школьной поварихе, которая порубила одного ученика в фарш и сделала из него начинку для тако, или о бейсболисте, убитом поданным со всей силы мячом, в результате чего его девять дочерей с вычурными именами остались сиротами. Фантазия у Орлы была неиссякаемая.