Подписчики

Флосс добилась своего и прославилась в сентябре. И все благодаря падению Паулины с лестницы в магазине, когда Флосс не помогла ей удержаться на ногах. Это событие должно было разрушить жизнь Флосс. Ее могли привлечь к суду. Но ее спас банальный звуковой спецэффект.

Конечно, имелась запись. Поначалу это обстоятельство играло против Флосс. При каждом просмотре ситуация казалась все хуже: Флосс убирает руку, и Паулина бесформенной кучей падает у нижней ступени. Ожидая последствий, подруги ежились вдвоем на кровати Орлы, а поклонники Паулины, узнавшие их адрес в «Твиттере», окружили дом и швыряли в стены перезрелые тыквы (интернет решил, что лицо у Флосс похоже на вытянутую тыкву).

В течение суток видео перешагнуло за пределы сетевого бедлама и появилось в новостях, местных и национальных. Ведущие качали головами и говорили о новом способе унижения.

— Ты не понимаешь, — пыталась Орла внушить Флосс, насколько плохи ее дела. — Теперь новость не только в Сети. Все взрослое население страны тоже знает об этом.

К дому продолжали прибывать оравы фанатов. Орла и Флосс оказались в ловушке. У них быстро закончилась еда. Из соображений безопасности полиция не пускала в подъезд курьеров-велосипедистов, так что заказать доставку было невозможно. Соседи возненавидели девушек за такой кавардак, так что за помощью обратиться было не к кому. В отчаянии они понадеялись на помощь украинца из пентхауса и совершили вылазку на крышу, но обнаружили на воротах дворика новый висячий замок. Флосс пришла в бешенство: она приняла это на свой счет. Но Орла, глядя на замок, подумала: «И слава богу».

Гейл беспрерывно звонила и отказывалась говорить с дочерью, передавая трубку Джерри, как только та отвечала. Но потом Орла сообщила отцу, что они с Флосс сидят голодные, и мать развела бурную деятельность. Через двенадцать часов швейцар принес коробку с дикими наклейками «НЕ КАНТОВАТЬ!!! Стекло!!!», набитую картонными упаковками макарон, обернутыми в пузырчатую пленку банками соусов и консервированных супов, пакетами с печеньем, связками бананов, упаковками растворимого кофе, а также с капельной кофеваркой, раньше стоявшей на разделочном столе в родительской кухне. Мать с отцом просто выдернули ее из розетки и пожертвовали дочери.

К тому времени, когда они доели всю присланную Гейл провизию, произошел весьма странный поворот: видео начало работать в их пользу. Кто-то взял его и похимичил со звуком. Теперь, когда Паулина пошатывалась, за кадром раздавалось издевательское «Ой-о-ой». То ли из-за того, что новости сообщали, будто Паулина поправляется, то ли из-за того, что люди смотрели видео по миллиону раз и их уже трудно было чем-то удивить, всем понравился новый вариант, с «Ой-о-ой». Над ним стали смеяться и рассылать друг другу. «Время от времени мы ВСЕ ведем себя как Флосс Натуцци», — написал кто-то, и внезапно случилось нечто поразительное: все согласились.

И тут появился Астон Клипп, крикнув свое имя через дверь.

Когда Флосс открыла, в глаза в первую очередь бросилась огромная прозрачная ваза с пестрым букетом. Цветы полностью закрывали лицо Астона, и сначала Орла видела только державшие вазу руки с золотистым загаром и профессиональным маникюром. Букет не проходил в дверной проем, но Астону удалось пролезть, сломав несколько цветочных головок и рассыпав лепестки под ноги в высоких кедах с космическим дизайном.

Когда он поставил вазу, обнаружилось, что за цветами скрывался не один человек, а трое.

Астон выглядел так же, как на фотографиях, разве что на постерах казался выше ростом. Он был самым привлекательным человеком из всех, кого Орла знала. Густые черные волосы падали на глаза и вились вдоль скул, глубокие ямочки на щеках и подбородке образовывали очаровательный треугольник. Темные раскосые глаза магнетически притягивали взгляд.

Позади Астона склонились, поднимая упавшие цветы, Крейг и Мелисса. Крейг обладал весьма неприглядной внешностью — пятнистая кожа, младенчески светлые волосы, водянистые голубые глаза, маленькие зубы, — и тем не менее держался он с высокомерием красавца. Мелисса была на удивление мускулистой, с искусственным загаром цвета жженой сиены и примерно такого же оттенка волосами, закрученными в залитые лаком спирали. Она собрала все лепестки и сунула их в руки Орлы. Та поняла, что ее приняли за ассистентку Флосс.

— Какая интересная квартира, — сказал Астон Флосс. — А я уже давно живу в отеле «Бауэри». Ненавижу свою берлогу. Все благопристойно до отвращения. Мне постоянно застилают постель. — Он взглянул на мигающую лампу у двери, на обшарпанный паркет. — Это место такое безликое. Но иногда даже в самых безжизненных местах обнаруживается самая живая душа.

— Конечно, — промурлыкала Флосс, чьего имени даже не было в договоре аренды. — Кто еще, кроме тебя, может понять это?

Астон оттолкнулся от гипрочной стены и подошел к Флосс вплотную. Остальные отвернулись.

— Я расстался с Паулиной, — сказал Астон. — И хотел бы познакомиться с тобой поближе. Можно пригласить тебя на ужин?

— Фигасе, конечно, — гнусаво простонала Флосс.