Подписчики

Орла пообещала себе, что завтра напишет больше. Триста девяносто шесть слов, рассудила она, легко могут превратиться в шестьсот, как только она вернется к теме и разузнает некоторые подробности об ортодоксальных евреях. Она не встречала ни одного ортодоксального еврея и все время собиралась почитать о них в «Гугле». Ведь чтобы книга была острой и конкурентоспособной, кроме вопросов самопознания и женской сексуальности, кроме каракулей и схем, которые она нарисовала сама, ей просто необходимы один или несколько ортодоксальных евреев. Пока же она отмечала места будущих пассажей о них тем же условным обозначением, какое они использовали на работе, когда еще не знали, что написать о том или ином событии: «НП», то есть «на перспективу». Потом Орла легла спать и долго не могла заснуть, укоряя себя, что не сделала больше.

Самое досадное в написании книги, которую она не особо-то писала, было то, что когда-то, в юности, у нее очень неплохо это получалось. В те годы Орла просиживала целыми днями, сгорбившись над стоявшей на ковре в ее комнате электрической печатной машинкой, подобрав под себя ноги в синих школьных гольфах. Переодеваться было некогда; ее воображение переполняли неотвязные причудливые трагедии, например о кровожадной школьной поварихе, которая порубила одного ученика в фарш и сделала из него начинку для тако, или о бейсболисте, убитом поданным со всей силы мячом, в результате чего его девять дочерей с вычурными именами остались сиротами. Фантазия у Орлы была неиссякаемая.

Ее работа над романом сейчас и во втором классе различалась главным образом отсутствием в прошлом экранов. Теперь, если предложение получалось неуклюжим или вообще никак не удавалось, она капитулировала. Взгляд отскакивал от тусклого окна «Ворда» к более ярким экранам телефона или телевизора. Внезапно оказывалось, что уже час ночи, и она в полусне допечатывала что-то — если повезет, в рукописи, а если нет, в «Фейсбуке».

Всяческое пролистывание страниц и разглядывание фотографий в интернете замедляло осуществление ее масштабного жизненного плана, который она вынашивала с детства. Орла никогда не сомневалась, что переедет в Нью-Йорк. Именно там созревают писатели, а она собиралась примкнуть к их числу. Девочкой она полагала, будто стоявшие на полках книжных магазинов романы выпускаются, почти автоматически, повзрослевшими победителями литературных конкурсов американской средней школы. В ее школе лучшим сочинителем считалась она. Орла всегда получала призы за свои аргументированные эссе, написанные о вещах, которые больше не имеют значения. Губернатор наградил ее ленточкой за статью в местную газету, и в юности Орла была уверена, что Нью-Йорк держит для нее место. Приехав туда, она обнаружила, что это не так. Никто не интересовался ее ленточкой. Она узнала, чем на самом деле занимаются бывшие авторы выдающихся школьных сочинений, прибывая в город: они ведут блоги.

Сейчас она тоже вела блог в «Дамочках», уже шесть лет, и столько же времени пыталась сделать что-то большее — написать книгу. Она старалась игнорировать прежних учителей, которые находили ее в «Фейсбуке» и между ходами в «Фармвилл» замечали, что с нетерпением ждут ее дальнейших успехов. Не то чтобы ее преследовали их пророчества. Нет, ее волновали предсказания Дэнни. Все это давило на нее, и, как ни странно, давление росло тем больше, чем дольше она его не видела — а набежало уже несколько лет. Орла считала, что заключила сама с собой сделку: если весь мир не хочет верить в ее исключительность, то, возможно, ей будет достаточно, чтобы так думал только он.

И теперь, в двадцать восемь лет, когда голова шла кругом от тысяч постов в «Дамочках», а тело устало от тумаков Нью-Йорка, она искала короткий путь — хотя и не призналась бы в этом в открытую даже самой себе. Искала способа прославиться, ничего для этого не делая.

Бывшая коллега — одна из немолодых женщин, лет тридцати трех, — бросила работу на сайте, продав свою переписку в приложении для знакомств крупному издательству. «Теперь мне осталось, собственно, только состряпать эту чертову переписку», — подслушала Орла ее слова в женском туалете накануне безвозвратного ухода сотрудницы из «Дамочек». Ее агент, добавила предприимчивая особа, продал ненаписанную книгу, имея лишь одну главу. Орла навострила уши: у нее было больше одной главы. Значит, нужно найти агента, но она не имела понятия, как это делается.

И вдруг однажды утром подсказка оказалась на полу возле ее квартиры.