Подпусти меня ближе

– Конечный пункт определяешь не ты, – говорит она.

– Что?

– Это ты шлёшь мне письма? – почти вскрикивает Розина, и я даже теряюсь. – Ты написал это, и я пришла. Сраный конечный пункт! Сознавайся!

Скрещиваю руки на груди. Так, значит, она тоже получает эти чёртовы послания?

– Ты про карточки со всяким бредом? – недовольно бурчу я. – Мне они тоже приходят, но я давно уже перестал их открывать, так что понятия не имею, о чём ты. Я про тебя ни черта не знаю, и уже не помню даже, когда вспоминал о тебе в последний раз. Мне заняться больше нечем, как тебе писать подобное. Но раз ты пришла, тогда почему бы тебе не остаться, Розина? – я улыбаюсь. – Эй, Шершень, – я оборачивается к барменше. – Поставь мне бой. Сейчас.

– Что? – она озадаченно смотрит в нашу сторону. – Он у тебя заказной через час.

– Мне плевать. Тогда позови Макса, скажи, что хочу размяться. Живо, шевелись, – снова смотрю на Соню. – Что, Розина. Хочешь посмотреть, каким я стал? – я нагибаюсь к ней почти вплотную. – Каким ты меня сделала…

Я ухмыляюсь из-за растерянного взгляда девчонки и разворачиваюсь.

– Дай мне минуту, Розина. Я покажу тебе, кто я теперь.

Направляюсь к рингу, хватая лежащие рядом со стойкой перчатки для смешанных боёв, и на ходу надеваю их. Девочки за столиком слева начинают пищать и звать меня, замечая, что я собираюсь выступить. Проворно забираюсь на ринг, довольно улыбаясь.

– Эй, красотки, кто хочет, чтобы я побил Макса?

Они взвизгивают ещё сильнее. Обычно мы не дерёмся друг с другом, только если вообще нет желающих и клиентов, которые хотят подзаработать на участии в спаррингах, но иногда мы устраиваем тренировочные бои, вроде этого.

Я смотрю на Розину, которая всё ещё стоит на том же месте и сжимает в руках свой шлем. Усмехаюсь. Пусть посмотрит, каким я стал и кто я теперь. Крики девушек уходят на задний план, когда мой партнёр поднимается на ринг.

Мы начинаем драться.

Это не бокс. В боксе ты можешь применять только руки, атаковать и защищаться, а здесь правил никаких нет. Руки, ноги, захваты, голова. В пах только бить нельзя, кусать, да глаза выцарапывать, но какой нормальный мужик будет заниматься подобным?

Я отвлекаюсь на Розину и получаю удар коленом в живот. Дыхание перехватывает, но я ухожу от захвата и со всей силы заезжаю парню в лицо. Макс тут же падает на ринг, девчонки визжат ещё громче, а я смотрю в сторону, где стояла Соня. Её там нет. Осмотрев зал, я понимаю, что Розина сбежала.

Фыркнув, я помогаю противнику подняться. Дальше драться нет никакого смысла. И вообще, нафига я организовал этот бой?

Я спускаюсь с ринга и недовольно снимаю перчатки. Пыл от встречи с прошлым постепенно сходит на нет, оставляя только потерянность и обескураженность. Поверить не могу, что только что разговаривал с Розиной, это же немыслимо…

Ленинград – Никого не жалко, никого

Матвей.

«Конечный пункт» – бар, который открылся лет шесть назад в нескольких кварталах от моего дома, где я жил с родителями. Тогда у него было другое название. «Рюмка». У меня с ним связаны неприятные воспоминания, поэтому особой симпатии к этому месту я не испытываю, в отличие от Егора Штормова, который сроднился с ним настолько сильно, что даже уже считает своим вторым домом. Здесь он проводит больше времени, чем в своей съёмной квартире.

Изначально, когда «Рюмка» только открылась, – это было неприметное заведение, направленное на узкую аудиторию. Обычно сюда приходили заядлые алкоголики, прячущиеся от своих родственников, и всякий остальной сброд. Помещение было тесным, тёмным и прокуренным. Здесь подавали не прожаренные шашлыки и подозрительные салаты. В туалетах постоянно воняло, зеркала были грязными и неприятными, посетителей было мало, а иногда и вовсе никто не приходил.

Ещё когда я учился в школе, мне довелось работать здесь. Я хотел подзаработать на новый телефон, потому что старый случайно разбил в одной из драк, в которую меня втянул Шторм. Экран треснул, корпус прогнулся, а большая часть кнопок вообще перестала отвечать на мои нажатия. Проще было выбросить его на помойку, чем починить.

У меня был кореш, который работал в баре на полставки, и я попросил его замолвить за меня словечко. Я хотел отработать пару месяцев, купить сотовый и свалить отсюда куда подальше. В итоге меня свели с владельцем, и тот предложил мне подработать на складе. Нужно было таскать привезённый товар в коробках из грузовика в подсобку. Естественно, речи о трудовом договоре и каких-то документов не шло, я ведь тогда всё ещё учился в школе.

Я согласился. Приходил после занятий в среду и в пятницу и помогал разгружать провизию. В день получал около штуки, и планировал уже в конце месяца распрощаться с этим притоном, пока однажды случайно не «открыл» одну из коробок. Она была плохо запечатана и в любом случае не выдержала бы своего «путешествия» от машины до склада. Дно коробки разорвалось, и содержимое вывалилось наружу.