Подруга для авантюриста

— Значит, вы оба живете в Питере? — поинтересовалась я преимущественно у Ромы, понадеявшись на то, что он из учтивости не будет увиливать от разговора, как это обычно делает Тимур.

— Да, — кивнул он.

— Я люблю Питер, прекрасный город. Иногда я склоняюсь к мысли переехать туда.

— Боюсь, Рома, жениться придется все-таки тебе, — хмыкнул Тимур. Рома снова широко улыбнулся, а я нахмурилась, его улыбка и взгляд неизменно вызывали странные ассоциации, которые я не могла никак охарактеризовать. Словно мы уже встречались где-то, но я была уверена, что мы не были знакомы до прошедшей ночи.

— Я убежденный холостяк, — покосился он на меня, усмехаясь, я по-прежнему хмурилась, выискивая причину своих эмоций. Не найдя ответа, разозлилась и даже головой потрясла. Тимур посмотрел с интересом.

— Когда мы сможем поехать в город? — задала я вопрос.

— Можем и сейчас. Рома останется здесь, а мы скатаемся.

— Сойдет, — кивнул он, я тоже кивнула, и мы поднялись. Тимур взял с собой планшет, и вскоре мы уже сидели в кафе на заправке. Я читала различные сведения о проходивших здесь военных событиях, Тимур пялился в окно, изредка на меня поглядывая.

— Тебе реально помогает вся эта писанина? — поинтересовался он.

— Это не писанина, это история. Мой отец всегда уделял ей особое внимание, так что данным предметом я с детства интересовалась. Когда училась на истфаке, было даже интересно, не всегда, конечно…

— Преимущественно, когда выкапывали награды, — хмыкнул он, я показала ему язык.

— Информации не так мало, правда, вся общего характера. Но есть одна книжечка, посвященная прямо этой деревне, написал ее местный житель вместе с какой-то московской журналисткой.

— Есть что-то полезное?

— За исключением излияний дядечки книга содержит интересную информацию о деревне. Оказывается, основана она была немцами-переселенцами. Во времена первой мировой и гражданской, а нас интересует именно этот промежуток, жители терпели некоторые притеснения в связи со своей национальностью.

— Власти боялись, что в них взыграет национальное единство? — хмыкнул Тимур.

— Именно. Хотя сами немцы, как написано в книге, воспринимали себя гражданами России, а не Германии. По сути, так оно и было, хотя каждый из них понимал, что даже если он проживет всю жизнь в России, исконно русским ему не стать.

— Это уже философия пошла. Давай ближе к нашей теме.

— Мне нужно больше информации о прадеде Ромы. Он участвовал и в мировой, и в гражданской войне?

— Это имеет значение?

— В какой-то мере, да, хотелось бы составить личностный портрет прадеда. Во время гражданской, опять же если верить книге, жителей деревни расстреливали целиком за просто так. Вышли, поставили к стеночке и прощай мама, папа и трое детей, младшему из которых не стукнуло и пяти лет.

— Да ты циник.

— Я историк, а история человечества в принципе история войн.

Тимур задумчиво почесал подбородок.

— Прадед был рядовым, но чем тут занимался — неизвестно.

— То есть, гипотетически, он мог расстреливать бедных жителей?

— Гипотетически мог. Насколько нам удалось узнать, он воевал за красных, они были в этой деревне, впрочем, как и белые.

— И как скоро прадед пропал без вести?

— Насколько я понимаю, он отвоевал в перовой мировой, когда началась революция, примкнул к красным и отправился на юг, сюда, так и не вернувшись в Петербург.

— Смотрю, семейные ценности не были ему особенно дороги.

— Вероятно, так. По оставшимся письмам можно сказать, что прадед был знатный вояка. На юге он какое-то время болтался по разным местам, потом осел в этой деревне вместе с отрядом. После того, как красные покинули деревню, письма от деда приходить перестали. Прабабка усиленно писала, но ответа не было. Само собой, решили, что он погиб.

— Вы не пробовали поднять архивы и найти кого-то из тех, кто воевал вместе с Лариным?

— Пробовали, и даже нашли, а толку? Никого уже нет в живых, а потомки совершенно ничего не смогли поведать.

— Выходит, Ромин прадед просто испарился, тело его не найдено, документов о смерти тоже нет. Гипотетически, его мог убить кто угодно, уж очень тут нестабильно было в те времена. Но есть и другая мысль.

— Что он не умер? Мы тоже это допустили, потому и направились сюда. Правда, из-за множества неприятностей, сопровождающих меня, продвинуться особенно не успели.

— Нужна информация о тех, кто живет в деревне сейчас.

Тимур вытащил из рюкзака небольшую папку и протянул мне.

— Здесь список всех жителей на сегодняшний момент, плюс их родные до прадедов, то есть тех, кто теоретически мог контактировать с Лариным.

— Вы и сами неплохо справляетесь, — проворчала я, принимая папку, — зачем я вам?