Подруга моей дочери

Да, Жуков, ты старше этой девчонки на полжизни, а она оказалось более зрелой. Ушла по-взрослому, ничего не предъявляя в ответ.

Открываю дверь, но… в зале никого. Чувствуя досаду, сам себе поражаюсь. А чего ты ожидал? Так и стою на пороге, держась за ручку, думая о том, что проебал время. Зря сюда мчался, теряя драгоценные минуты, вместо того, чтобы прочесывать вокзалы. С чего я вообще взял, что Соня решит поехать в этот фитнес-клуб? Туда, где она была со мной. С человеком, которого она сейчас должна ненавидеть, а не перебирать в памяти наши встречи.

Глава 40 Cоня

Я умываюсь холодной водой снова и снова. Несколько дней уже прошло, боль не только не утихает, а лишь разгорается, я совершенно не понимаю, как жить дальше с этим чувством: саднящим, уничтожающим.

Безумно благодарна Саше, это просто чудо, что я её встретила. Она — чудо. Притащить совершенно незнакомую девушку домой, просто чтобы помочь. В то время, как я была готова ехать, куда угодно, просто подальше отсюда.

Закрыв глаза, вспоминаю, как решила начать новую жизнь. Словно это мой новый отсчет, всё что было до — отсекаю.

Олег предлагает подвезти меня, даже сумку хватает, но у машины я резко даю заднюю. Не хочу, чтобы даже он знал, куда я еду. Поблагодарив, прощаюсь и направляюсь к остановке.

Еду на ближайший вокзал, в итоге покупаю билет на экспресс, вот-вот отходящий в аэропорт, а там… сама не знаю, куда. Подальше. Лишь бы не оглядываться.

Бегу по вокзалу, настолько погруженная в свои мысли, что чуть не натыкаюсь на девушку. Извинившись, поднимаю взгляд: знакомое лицо, доброе, улыбчивое. Девушка узнает меня первой.

— Соня, правильно?

Светлые глаза, светлые волосы, красивая и открытая. Мы виделись с ней и её мужем на благотворительном вечере. Я немного тушуюсь, выдавливая улыбку. Ну я ведь не обязана говорить ей о своих планах? Впрочем, как будто они кому-то вообще интересны.

— Я Саша, — говорит девушка, улыбаясь, но поймав мой взгляд, тут же хмурится: — У тебя что-то случилось?

Я говорю, что всё хорошо, но эмоции начинают рваться наружу, и Саша не мешкая предлагает помощь. Она понятия не имеет, что произошло, но заявляет, что мне нужно время успокоиться и принять решение на свежую голову. И тут же предлагает пожить у них несколько дней. Помощь я принимаю, даже не знаю почему, но вижу в девушке родственную душу. Только потом я услышу её историю, а пока что Саша рассказывает, куда можно сходить, отвлечься, посмотреть на достопримечательности.

Но я в итоге всё это время хандрю, зарывшись с книжками в плед. Саша в душу не лезет и ничего не спрашивает, зато много рассказывает о себе, о них с Романом. Её история совсем не похожа на мою, разве что она так же бесповоротно влюбилась в Романа, как я в… Антона. О своей истории молчу, не готова пока делиться. Ни с кем не готова.

Постепенно приходит сознание того, что Москва для меня прочно ассоциируется с Антоном, и как бы я ни старалась, не могу с этим ничего поделать. Он ворвался в мою жизнь вместе с этим неприветливым с виду городом. Но сейчас я понимаю: город абсолютно ни при чем, он лишь вскрывает мои собственные страхи, и только за мной выбор — победить или проиграть.

Я проиграла.

Не смогла. Не выдержала. Не выстояла.

И поэтому должна уйти. Решение вернуться в Тюмень на этот раз взвешенное и осознанное. Саша была права: опрометчиво бросаться абы куда, ничего бы мне это не дало. Я очень благодарна ей за помощь. И рада за них с Ромой. Даже немного завидую их чувствам, тому, как у девушки загораются глаза при одном упоминании о муже, как она радуется, общаясь с ним по телефону. Тому, что он отвечает ей тем же. Про меня она не говорит, просто упоминает, что вечера проводит с подругой. И я этому рада, потому что Рома и Антон знакомы, а я боюсь даже случайных упоминаний.

Снова умываюсь и поднимаю глаза на отражение в зеркале: красные. Да и плевать.

Придя сюда, я снова погрузилась в воспоминания. Но на этот раз не прогоняю их, хочу увидеть всё, хочу запомнить, вдоволь насмотреться, возможно, последний раз, а потом выбить их, выпустить.

Удар идет из головы, так он говорил? А попадает прямо в сердце. И если это поможет заглушить разрывающую на части тоску хоть на время, хоть на несколько минут, хоть на жалкие мгновения, то я сделаю это. Только слезы унять, и готова.

Выхожу в зал из душевой и направляюсь к груше. Нужно представить, что она — мой враг. Так учил Антон. А значит, сегодня и отдуваться за него ей.

Подойдя, провожу пальцем по поверхности, аккуратно очерчивая на плотном покрытии контур. Словно рисую лицо.

Вспоминаю взгляд Антона, не тот, с которым он меня вышвыривал из своей жизни, а другой, теплый, нежный, заботливый, в который я по глупости поверила. Но именно его мне нужно убить в воспоминаниях. Он так смотрел на меня в моменты откровений, когда мы говорили, когда молчали. Особенно, когда молчали.

Рисую улыбку.

«Сонь, тебе не нужно меня бояться».