Подсказчик

— Ну, давай, Стерн, расскажи мне, как все было! Я не единственная, кто заинтересовался этим делом…

И Мила поведала ему об увиденной в портфеле Теренса Моски папке.

Стерн задумался.

— Хорошо. Но поверь мне, тебе это не придется по вкусу.

— Я готова ко всему.

— Когда мы поймали Горку, стали детально изучать его жизнь. Этот тип практически и жил в своем грузовике, но нам удалось обнаружить чек на покупку некоторого количества продуктов питания. Мы подумали, что он, почувствовав, как кольцо вокруг него сужается, стал готовиться залечь в каком-нибудь надежном месте, дожидаясь, пока все страсти не улягутся.

— Но это было не так…

— Спустя месяц после его поимки стало известно об исчезновении одной проститутки.

— Ребекка Спрингер.

— Точно. Время ее исчезновения приходилось приблизительно на Рождество…

— То есть когда Горка был арестован.

— Так и есть. И место нападения на женщину находилось как раз на пути следования его грузовика.

Мила сама сделала заключение:

— Горка удерживал ее насильно, и эти продукты были для нее.

— Нам не было известно ни ее местонахождение, ни то, как долго она могла еще продержаться. Тогда мы допросили самого убийцу.

— И конечно, он все отрицал.

Стерн покачал головой:

— Нет, совсем не так. Он со всем согласился. Но прежде, чем выдать место ее пленения, он поставил одно маленькое условие: он расскажет об этом только в присутствии доктора Гавилы.

Мила недоумевала:

— Ну, тогда в чем же, собственно, была проблема?

— А проблема в том, что доктора Гавилы в тот период с нами не было.

— А как Горка об этом узнал?

— А этот садист-ублюдок и не знал об этом! Мы разыскивали криминолога, а для той бедняги оставались считаные дни. И как только Борис не допрашивал Горку.

— И он заставил его говорить?

— Нет, но, прослушивая записи предыдущих допросов, Борис обратил внимание на упомянутую Горкой вскользь старую лавчонку, под которой была вырыта шахта. Именно Борис в одиночку и нашел Ребекку Спрингер.

— Но она уже умерла от истощения.

— Нет, она вскрыла себе вены одним из консервных ножей, оставленных убийцей вместе с запасом провизии. Но большее недовольство вызывало совсем другое… Согласно заключению судмедэксперта, она покончила с собой приблизительно за два часа до появления там Бориса.

Мила почувствовала, как мороз пробежал по коже. И все-таки она спросила:

— А что все это время делал Гавила?

Стерн улыбнулся, скрывая истинные чувства.

— Его обнаружили спустя неделю в туалете на одной из станций техобслуживания. Водители вызвали скорую помощь: он находился в коме от переизбытка спиртного в организме. Горан оставил сына на няню и уехал из дома, чтобы как-то переварить уход своей жены. Когда мы приехали к нему в больницу, он изменился до неузнаваемости.

В этом рассказе, возможно, и заключалась та единственная нить, что связывала полицейских из следственной группы и гражданское лицо Гавилу. Поскольку именно человеческие трагедии в большей степени, чем успехи, связывают между собой людей. Так думала Мила. И ей вспомнилось высказывание Горана, услышанное ею в его доме, после того как он понял, что оказался обманутым Роке относительно Джозефа Б. Рокфорда.

«Мы живем рядом с людьми, о которых, как нам думается, знаем абсолютно все, а между тем о них нам совсем ничего не известно…»

«Как это точно подмечено», — подумала девушка. Но сколько бы она ни старалась, так и не смогла вообразить себе Горана в том виде, в котором он предстал перед ее коллегами. Мертвецки пьяный. И только от одной мысли ей стало противно. Мила сменила тему:

— А почему вы прозвали ту историю делом Вильсона Пикетта?

— Хорошее имечко, не правда ли?

— Как я поняла, Горан обычно предпочитал давать разыскиваемым преступникам реальные имена, чтобы они казались менее абстрактными?

— Обычно да, — подтвердил Стерн. — Но на этот раз он сделал исключение.

— Почему?

Спецагент внимательно посмотрел на девушку:

— Уверяю тебя, это вовсе не тот случай, над которым следует ломать себе голову. Я мог бы рассказать тебе об этом. Но если ты действительно хочешь узнать, как все было, тогда тебе нужно сделать кое-что самой…

— Я готова.

— Смотри, в истории с Бенджамином Горкой имел место один редчайший случай… Ты когда-нибудь встречала людей, оставшихся в живых после встречи с серийным убийцей?

36

После нападений серийных убийц шансов на выживание не остается.

Плакать, предаваться отчаянию, умолять — бесполезно. Это, наоборот, только усиливает садистское удовольствие убийцы. Для жертвы единственной возможностью спастись остается бегство. Но страх, паника и неспособность оценить происходящее играют в пользу преступника.

И все-таки в очень редких случаях маньяки не доводят до конца задуманное убийство. Это происходит оттого, что в момент завершения акта насилия какой-либо жест или фраза, оброненная жертвой, неожиданно становятся неким сдерживающим фактором, останавливающим преступника.

Вот почему Синтия Перл осталась в живых.

Мила встретилась с ней в маленькой квартирке, которую девушка снимала в одном из кондоминиумов рядом с аэропортом.