Подсказчик

— Лично я, однако, считаю, что Альберт действительно присутствовал в комнате во время резни, устроенной Фелдером. И я бы исключил все манекены и трюки. А знаете, почему? — Криминолог на мгновение насладился выражением неуверенности на их лицах. — По расположению кровавых пятен на стене, выстроившихся по контуру его профиля, Крепп выделил «постоянные изменения» — именно так он их обозначил. А это означает, что Альберт, будучи препятствием между летевшими брызгами крови и стеной, не стоял на месте, а передвигался!

Роза Сара от удивления даже открыла рот. Добавить было уже нечего.

— Мы — реалисты, — заявил Стерн, — и, если Альберт лично знал Рональда Дермиса, когда тот был еще ребенком, тогда сколько лет ему должно быть сейчас? Двадцать, тридцать? Теперь ему не меньше пятидесяти или шестидесяти лет.

— Правильно, — поддержал его Борис. — И, учитывая размеры отпечатка, образовавшегося на стене комнаты убийства, я бы сказал, что он ростом в пределах метра шестидесяти.

— Один метр шестьдесят девять сантиметров, — уточнила Роза Сара, которая уже произвела замер.

— Теперь у нас на руках частичное описание внешности человека, которого следует искать, а это уже кое-что.

Горан снова взял слово:

— Берман, Рональд и Фелдер: они похожи на волков. А волки всегда действуют в стаях. В каждой стае есть вожак. Именно об этом и говорит нам Альберт: он — их лидер. В жизни трех этих типов был такой момент, когда они вместе или порознь повстречались с ним. Рональд и Фелдер знали друг друга лично, они выросли в одном приюте. Но можно предположить, что им не было известно, кто такой Александр Берман… Единственный объединяющий их элемент — Альберт. Вот поэтому он в каждом преступлении оставляет свой фирменный знак.

— И что теперь будет? — спросила Роза Сара.

— Вы это и сами можете домыслить… Две. В списке отсутствуют еще два трупа девочек и, соответственно, два члена стаи.

— Но ведь есть еще шестая девочка, — уточнила Мила.

— Да… Но Альберт оставил ее для себя.

Мила около получаса стояла на тротуаре возле дома, не осмеливаясь позвонить в дверь, — искала подходящие слова, чтобы как-то оправдать свое появление. Она почти отвыкла от межличностных взаимоотношений, и даже простейшие шаги к сближению ей казались невозможными. А между тем девушка все так же мерзла, стоя на улице, не в состоянии решиться на этот шаг.

«Обещаю, что после следующей машины синего цвета я пойду».

Уже проехало девять автомобилей, и движение заметно поубавилось. В окнах квартиры Горана, находившейся на третьем этаже, горел свет. На улице, сырой от талого снега, звучал концерт в исполнении ударявшейся о металл капели, кашляющих водосточных труб и сиплых потоков сточных вод.

«Ладно, пора».

Мила шагнула из тени, укрывавшей ее от возможных любопытных взглядов соседей, и быстро приблизилась к двери. Это был старый многоэтажный дом с широкими окнами, длинными карнизами и дымоходами, до сих пор украшавшими его крышу, в котором в середине XX века размещалось промышленное предприятие. В округе было множество подобных сооружений. Вероятно, весь этот квартал был перепланирован стараниями некоего архитектора, преобразовавшего старые производственные лаборатории в кондоминиумы.

Мила позвонила в домофон и стала дожидаться ответа.

Прошло несколько минут, прежде чем она услышала недовольный голос Горана:

— Кто это?

— Это Мила. Извини, но мне нужно поговорить с тобой. Я бы предпочла не делать этого по телефону. Там, в Бюро, ты был слишком занят, и я подумала…

— Поднимайся. Третий этаж.

Последовал короткий электрический сигнал, и щелкнул замок двери.

Роль лифта исполнял подъемник. Чтобы воспользоваться им, потребовалось вручную закрыть раздвижные дверцы и привести в действие рычаг. Мила медленно поднялась мимо других этажей на третий. Единственная находившаяся на лестничной площадке дверь была приоткрыта специально для нее.

— Заходи, садись, — донесся из глубины квартиры голос Горана.

Девушка вошла в холл. Это было просторное помещение со множеством выходящих в него комнат. Пол был сделан из грубых досок. Чугунные батареи отопления окружали колонны. Ярко-красное пламя камина придавало помещению янтарный оттенок. Мила, закрыв за собой дверь, пыталась понять, где же Горан. Вскоре она увидела, как тот молниеносно возник на пороге кухни.

— Через минуту буду.

— Делай как тебе удобно.

Мила огляделась. Квартира криминолога в противовес неизменной небрежности его внешнего вида была в абсолютном порядке. Нигде ни пылинки, и вся эта чистота, казалось, подчеркивала заботу этого человека, которой он пытался привнести немного гармонии в жизнь своего ребенка.

Немного погодя она увидела вошедшего в комнату Горана со стаканом воды в руке.

— Сожалею, что вторглась вот так внезапно…

— Ничего страшного, обычно я довольно поздно ложусь спать. — Затем, указывая на стакан с водой, он добавил: — Я укладываю Томми. Это не займет много времени. Садись или налей себе что-нибудь: как раз там дальше стоит передвижной бар.