Подснежница

Девушка перевела взгляд на Женю и улыбнулась.

– Жень, спасибо тебе за все, за все. Ты настоящий человечище, – прохрипела Оля.

– Пропустите, девушка, – одернули Женю. – Дайте врачам подойти.

Женю оттерли в сторону, и она вдруг заплакала от безысходности. Ведь Оля ни в чем не виновата. Если и должен был Денис убить кого-то, то это ее, Женю. Ведь это она увидела фотографию, она принесла ее в полицию. А Оля до последнего не хотела верить в вину брата. Она не заслужила такого конца.

Женя почувствовала, как ее обняли сильные руки мужа. Она развернулась и уткнулась в грудь мужа.

– Не плачь, Евгения Георгиевна, не плачь, – погладил он ее по лохматой шевелюре. – Все наладится, вот увидишь.

От этих слов Женя захлюпала носом еще сильнее.

Эпилог

– Ну как тебе? – спросила Женя.

– Поверить не могу, что это мое, – робко улыбнулась Оля.

– Твое-твое, – засмеялась Женя.

Олю только сегодня выписали из больницы, где она провела несколько месяцев, с трудом выкарабкиваясь после ранения, которое брат нанес ей в приступе бешенства. У девушки были задеты внутренние органы, ей сделали несколько операций, и долгое время стоял вопрос, выживет ли она вообще. Однако жажда жизни победила, и к сентябрю здоровье ее поправилась, хоть она все еще была очень слаба.

Дэна и Гришку Зотова осудили. Первый получил семнадцать лет, второй – десять. Пока Оля лежала в больнице, в ее семье произошло еще одно страшное событие: отец девушки допился до белой горячки, и у него отказало сердце. Мать, которая, к слову сказать, ни разу не навестила дочь в больнице, спустя какой-то месяц сошлась с другом мужчиной и уехала из Москвы.

Женя приходила к Оле почти каждый день. Именно она приносила девушке новости о суде над братом – сама Оля в суд пойти не могла – и смерти отца. Месяц назад, когда стало понятно, что жизнь Оли больше не в опасности, и девушка медленно, но верно идет на поправку, Женя предложила ей нанять риелтора, продать долю в старой квартире и купить новую. Оля согласилась, и к удивлению Жени, согласилась и ее мать. Та попросила свою долю деньгами, сказав, что сама купит старый дом в деревне, где она теперь жила.

Из больницы Женя привезла Олю в ее новое жилье – небольшую квартиру на другом конце Москвы от Медведково. Жилье было вторичным, но Женя упросила Зару, сестру Тамерлана, помочь с ремонтом, и та с удовольствием занялась декором интерьера.

Бледная после больницы Оля медленно ходила из большой комнаты в крохотную спальню, на кухню, в ванную и удивленно ахала. Никогда она не думала, что приведется ей жить в собственной квартире, да еще такой уютной и красивой.

– Женя, тебя, видно, мне сам бог послал, – сквозь слезы улыбалась Оля.

– Скажешь тоже, – засмеялась Женя. – Но вот что, Олька. Квартира квартирой, а тебе надо учебу закончить. Я попросила декана своего факультета связаться с руководством твоего колледжа. Там вошли в твое положение и позволили тебе не ждать до следующего лета, когда будет защищать выпускную работу следующий поток, а сдать все оставшиеся экзамены перед Новым годом.

– Правда? – ахнула от удивления Оля.

– Конечно. Так что у тебя три месяца, чтобы подготовиться. Если что – я помогу.

Вскоре девушки принялись за чай, который пили из новенького сервиза, купленного Женей в честь новоселья. Они говорили о многом, но намеренно избегали упоминать Дэна, убийства Леры, смерти Олиного отца. Она и так знала подробности, но обсуждать это вот так запросто, за чашкой чая еще была не готова.

Чуть позже, распрощавшись с Олей, Женя направилась домой. Тамерлан обещал не задерживаться в управлении. Она собиралась устроить мужу праздничный ужин, потому что им было что отпраздновать. Быстренько переодевшись и нацепив фартук, Женя принялась за готовку: в духовке запекла стейки из лосося под сливочным соусом, смастерила салат «Цезарь», сделала еще один с креветками, на гарнир приготовила картофельное пюре, неизменные Наташкины маринованные грибочки-огурчики-помидорчики заняли свое место на столе, который Женя накрыла праздничной скатертью в разноцветную клетку.

Жене оставалось только снять фартук да привести волосы в порядок, когда раздался звук открываемой двери. Она вышла в коридор встретить мужа и ахнула: Тамерлан сжимал в руках огромный букет белых роз.

– В честь чего это? – удивилась Женя.

– Обязательно в честь чего-то? – хмыкнул Тамерлан. – Может, у меня романтическое настроение.

– У тебя и романтическое? – бровь Жени недоверчиво взметнулась вверх. – Мой руки и давай на кухню. Я как раз ужин приготовила.

Когда Тамерлан увидел богато накрытый стол, он присвистнул:

– В честь чего это?

– Может, у меня тоже романтическое настроение, – хитро улыбнулась Женя.

Они рассмеялись и уселись за стол. Не успев попробовать и кусочка, Женя не выдержала:

– Ну, Тамерлан Ниязович, колись. Что у тебя там?

– Ты первая, – подмигнул он Жене.

– Нет уж. Сначала ты. Мои новости и подождать могут.

Тамерлан отложил вилку и нож в сторону, сделал глоток сока и сказал:

– Женька, я уволился.

– Ого! – от удивления сердце у Жени больно стукнулось о ребра. – Все-таки решил так?