Подстава. Книга третья

Несколько насторожившись по поводу моей резкой смены поведения, он развернул свой свиток, и издевательски начал читать:

- «Она скользнула в его комнату ранним утром, за несколько минут до рассвета. Ее обнаженное тело было покрыто капельками лавандовой воды, трепетная плоть жаждала»…

И тут рука евнуха дрогнула, и он стремительно вчитался в надпись «капельками лавандовой воды», после чего медленно поднял взгляд на меня.

А я улыбнулась. И глядя на бледнеющее лицо мужика, который вообще не евнух, но очень успешно им прикидывался, вежливо сообщила:

- Демонстрация может происходить различными способами. Я избрала письменный способ демонстрации. Надеюсь, вы не станете возражать?

И улыбка становится шире. У меня. Исключительно у меня. Потому что распорядитель вцепился в свиток с таким видом, что стало ясно - он его скорее сожрет, чем передаст остальным членам комиссии.

- Не переживайте, я обо всем позаботилась, - подмигнув, весело заверила его.

И пошла разносить остальные шесть свитков. Именных. Написанных конкретно под каждого члена экзаменационной комиссии. И история повторялась с каждым - скепсис, недоумение, напряжение, осознание произошедшего, откровенный ужас в глазах, и поспешное сокрытие улик, посредством сворачивания рулонов, чтобы вдруг кто-то другой не прочитал.

А я стояла перед столом и улыбалась, стараясь казаться вежливой, а не злорадной.

- Высший бал, - наконец произнес евнух-распорядитель. За оба… зззадания.

Внизу перед беседкой раздались негодующие возгласы, кто-то писклявым женским голосом потребовал, чтобы демонстрация все же состоялась - если это опять Аю, я просто дам ей в морду, достала уже.

Однако шум прекратил распорядитель, резко поднявшись и провозгласив, что кандидатка Мелания Олидрад великолепно прошла все три испытания.

- Пусть переходит к четвертому! - крикнули из толпы.

Евнух медленно опустился на стул, более всего желая, чтобы я сейчас свалила отсюда и ему никогда не пришлось видеть меня вновь. Остальные смотрели на меня с тем же желанием, однако толпа была права - требовалось еще выполнить четвертое задание.

- Могу я узнать, - очень вежливо начала, потупив взгляд и изображая вселенскую скромность, - в чем состоит суть четвертого задания?

Никто из комиссии не пожелал мне ответить, меня они все теперь основательно боялись, и было за что.

- Распорядитель? – мягко напомнила, что жду ответа.

Гулко сглотнув, евнух с трудом ответил:

- Демонстрация искушения красотой тела.

- Благодарю, - я склонила голову, благодаря распорядителя за ответ и посмотрела в сторону музыкантов – заиграла флейта.

Взмах рукой, вытянутая шпилька и волосы опадают на плечи и спину. А я закрываю глаза, и повторяю все движения Сейли. Шаг, поворот, прогиб назад, ткань алого халата скользит по левой руке, обнажая запястье, пальцы правой скользят следом за тканью, но не долго - пять сантиметров, и ни сантиметром больше. Снова поворот, прогиб назад, вскинутая правая рука, пальцы левой скользят по обнаженной нежной коже… но тоже лишь чуть-чуть. Остановка, теперь обнажены лишь кисти рук, и я стараюсь повторить все, что показала Сейли, и сделать это плавно и изящно. А потому я вода, плавная и текучая, я ветер - легкий и почти невесомый, я ивовая лоза - гибкая, но крепкая. Музыканты продолжали играть, а я продолжала танец, боясь открыть глаза и вплетая в движения все, что показывала Сейли. Вроде бы получалось.

Еще один поворот на 360 градусов, и я опускаюсь на пол, завершая танец.

Тьма космическая, надеюсь, я все сделала правильно.

И тут в наушнике раздалось:

«Детка, а на кой дерсенг тебе сдался этот тщедушный архонт? Может со мной попробуешь?» - гребаный Удав.

«Кэп, это было шикарно», - Нир всегда умел поддержать.

«Мегера, ты нечто! - восторженная Сейли это нечто новое. - Я такого никогда не видела!»

И я рискнула открыть глаза.

Вообще потрясенные взгляды членов приемной комиссии меня не удивили, получив мое третье задание в письменной форме, каждому хватило ума, чтобы понять, что это шантаж, откровенный и наглый, поэтому в том, что они мой танец одобрят у меня сомнений не было. Но вот у зрителей необходимости хвалить меня не было никакой, однако сначала кто-то один начал хлопать в полнейшей тишине, затем к аплодирующему присоединились остальные, и я так понимаю, это были архонты. Исключительно архонты.

Все еще не поднимаясь, я напряженно спросила у Эриха:

«Ну как?»

И ощутила волну эмоций, от желания, которое осталось во мне теплом и неутоленной жаждой, до восхищения, от которого можно было взлететь, если руками взмахнуть.

«Ты прекрасна, - все что сказал мне Эрих». Подошла Эстер, помогла мне встать.

Члены приемной комиссии, заметно обалдевшие, озвучили свое веское «Высший бал».

На доске, где указывались имена участниц отбора и набранные ими баллы, слуга старательно выписал мой общий бал - 280. Распорядитель от доброты душевной выдал мне еще десять баллов за «Проявленную женскую добродетель», и с результатом в 290 баллов, я официально стала второй женой своего мужа! Меня сдержанно поздравили члены отборочной комиссии.