Подстава. Книга третья

Когда с приготовлениями было покончено, морф усадила меня, практически не способную дышать, на стул и распахнула свою косметичку. Смирившись с неизбежным, я закрыла глаза и отдалась на растерзание.

На этот раз на кожу нанесено было всего два крема, один Алкеста втерла в шею, плечи и руки, видимо для увлажнения. После начала колдовать над лицом. Я только отмечала прикосновение кисти к глазам, ресницам, скулам. Очень много времени агент Исинхая потратила на губы, и поэтому когда Алкеста развернула меня к зеркалу и сказала «Можешь смотреть», первое на что я посмотрела – были губы.

И вот если в прошлый раз они были ярко-алые и шикарные, то сейчас казалось, что на них нет вообще ничего кроме блеска. Что-то типа увлажняющей помады. Но зато – сами губы казалось стали вдвое больше, еще они были по детски пухлыми, а на лице выделялись огромные широко распахнутые полные детского изумления глаза. И волосы - чуть присобранные наверху, они вьющимися локонами обрамляли кукольное личико, были украшены цветочными заколками и в ушах тоже едва заметно поблескивали нежные розовые серьги в виде маленьких цветочков персикового дерева.

- Эстер, закончила? – раздраженно спросила морф.

Я же перевела взгляд на нее, и была вынуждена признать:

- Алкеста, ты волшебница.

- Я же морф, - самодовольно усмехнулась она. - Преображение - моя сильная сторона. А если серьезно ты так уделала наложниц, что у меня появилась надежда на то, что и жен сможешь умыть, не зря же ты вообще практически не спала последние дни.

Я невольно улыбнулась и тут вошла Гвен.

Гаракхай шаталась, и стоять могла только держась за двери, и то с большим трудом.

- Дочь, где ты? – начала было она.

А затем увидела меня. Вгляделась. Обалдела. Но высказать свое мнение не успела.

- Уколы и промывание желудка не помогли. Я в ауте, твоя Флоренс тоже. Я вызвала МПЖ.

- А они были неподалеку? - сильно удивилась я.

- Они да, а вот мундиры пришлось шить в полете, - Гвен даже врать не стала.

Но после, разглядывая меня, спросила:

- Можно я где-нибудь тут сдохну?

- Бросай свои кости на кровать, - милостиво разрешила ей Алкеста.

- Да я пока еще жива! – возмутилась Гвен.

- А мне как-то все равно, - равнодушно ответила ей морф. - Эстер, время, тащи нижнее платье.

На белоснежной обуви я стояла пошатываясь, аки былинка на ветру. Похоже вот сейчас мне и пригодятся все тренировки по обрабатыванию плавной походки.

Одевали меня Эстер и Алкеста, Гвен лежала и пыталась не сдохнуть, особенно после того, как Алкеста дважды поинтересовалась, где бы она предпочла быть закопанной на корм местным червям. Я так в общем поняла, что Алкеста и Гвен явно не сработаются. А потом к нам пыталась ворваться решившая проявить «заботу» и «участие» вдовствующая, которой кто-то донес, что у мне «вдруг» стало плохо, но ее остановили еще на входе, а затем раздался по-военному чеканный шаг и в мою скромную спальню вошли строем представители войск Моральной Поддержки Жен. Двадцать гаракхай в ало-белых мундирах, с черными фуражками на коротко стриженных волосах и в черных форменных брюках, потому как белые явно раздобыть не успели.

- Смена цвета обуви! – отдала приказ одна из защитниц моих прав.

Синхронный щелчок каблуками всех гаракхай и черные сапоги, доходящие чуть выше колен, меняют окрас на белоснежный. Теперь мундиры смотрелись вообще внушительно и парадно.

- Эх, мне бы такие сапоги, - простонала, глядя на свои традиционные тайремские ноголомы, в которых бегать нереально, ходить проблематично, а семенить вот в самый раз.

- А я для тебя захватила, - произнесла одна из гаракхай.

И я узнала Ариси – она была моей поддержкой во время Танаргской свадьбы.

- Ариси! – даже не знала, что так обрадуюсь.

Но гаракхай сурово выпрямилась и наставительно сказала:

- Зови меня тетя. Мы с твоей матерью названые сестры.

Да ладно! Гвен хоть старше меня, но с Ариси мы где-то плюс-минус одногодки.