Подставная мишень

Кабинет оказался просторным и светлым помещением, обставленным дорогой офисной мебелью из натурального дерева, к моему удивлению, ничто в нём не говорило о специфике работы с детьми. Даже не шептало. Зато сам хозяин смотрелся в этих интерьерах очень органично. На вид лет тридцати с небольшим, модно подстриженный и загорелый, в голубой рубашке с короткими рукавами, с тёмно-вишнёвым галстуком, повязанном виндзорским узлом, в и в светло-серых брюках модного кроя, он смотрелся как нефтяной топ-менеджер или очень преуспевающий бизнесмен. И он был не один. В кресле напротив сидел парень двумя-тремя годами старше меня, с таким мускулистым торсом, что его не могли скрыть ни чёрная майка, ни летний льняной пиджак. Так же, как и некую странную выпуклость под левой рукой. У моего друга Сергея Нестерова, что трудится опером в УБОПе, появляется точно такая же, если он надевает плечевую кобуру с верным «Макаровым» под пиджак.

– Всеслав Алексеевич, я нового воспитателя к привёл, – возвестил с подхалимскими интонациями в голосе завхоз и тут же испарился, аккуратно прикрыв дверь.

Начальник лагеря приподнялся и, улыбнувшись, протянул мне руку:

– Ну, что же будем знакомиться, меня зовут Всеслав Алексеевич Беспалов и я здесь главный, – он улыбнулся ещё шире, предлагая мне оценить юмор. Я тоже улыбнулся:

– Сидоров Валентин Александрович.

– Очень хорошо! Мне звонили на счет вас из школы. С завхозом нашим вы уже познакомились, а это – он указал на мускулистого – наш начальник службы безопасности Николай Николаевич Приходько.

– Так вот кто дрессирует лагерных церберов, – подумал я.

– Давай сразу на «ты», – предложил Николай, крепко сжимая мою ладонь. Мне не глянулась такая явная демонстрация силы, и я попытался ответить тем же. В его глазах промелькнуло удивление.

– Силён, – одобрил он, выпуская мою руку, – Ну, что, Алексеич, я пойду, пожалуй, позже договорим. Он вышел за дверь.

– Присаживайтесь, Валентин Александрович. «Хочу ввести вас в курс дела», —сказал Беспалов, указав мне на кожаное кресло явно немалой цены. Я сел и, как примерный ученик, приготовился слушать.

– «Алые паруса» в этом году отмечают пятое лето, юбилей, можно сказать. По этому поводу готовится большое торжество. Увидите сами. Лагерь наш не совсем обычный. И дело не только в том, что путёвка сюда стоит немалых денег. Каждый год желающих гораздо больше, чем мы можем предоставить мест. А зависит это напрямую от видов услуг, которые мы предоставляем детям и их качества. Тут мы стараемся вовсю. Питание, технические средства, досуг всегда были и будут на высоте. И очень многое зависит от людей, от персонала, особенно педагогического. Мы платим хорошую зарплату и требуем полной отдачи в работе, не говоря уже просто о дисциплине. За прошедшие годы сформировался слаженный коллектив. Текучесть у нас очень низкая, связанная лишь с объективными обстоятельствами. Как в вашем случае. Но и о вас, Валентин Александрович, мы навели справки. И видим, что вы нам подходите: молодой, спортивный, с опытом педагогической работы, и коллеги отзываются о вас положительно. Думаю, мы с вами сработаемся. Так, – он посмотрел на часы.

– По времени все должны приехать, и в десять часов старший воспитатель Ирина Ивановна проведёт с вами совещание, обговорит детали. Есть у вас вопросы?

– Пока нет, надо все же переварить, освоиться.

– Верно. Что же, не смею задерживать. Мы снова пожали друг другу руки, взаимно поулыбались и я покинул его роскошный кабинет.

4.

Старший воспитатель Ирина Ивановна Сухова сидит напротив и смотрит на меня изучающе, вероятно прикидывая, какую я могу принести пользу. Или заранее оценивает возможные неприятности, связанные с моим появлением. Я же деликатно молчу.

Этот длинный и суматошный день, наконец-то, склонился к закату. Позади совещание, переполненное эмоциями, знакомство с коллегами и территорией, посещение медицинского центра, обед, ужин, и многое-многое другое, чему я так и не придумал названия, но напоминающее, скорее всего, бег по кругу.

Меня направили в третий отряд, возраст коего колеблется от десяти до тринадцати лет. Его спальный корпус, любовно исписанный фрегатами и бригантинами, располагался в самом дальнем углу, рядом с бассейном и общежитием для обслуживающего персонала. Воспитатели же должны были находиться рядом с воспитуемыми и их комнаты были в спальных корпусах. Я свою делил с физруком Дмитрием. Кстати, кроме меня и его, мужчин в педагогическом коллективе было ещё только трое: воспитатель первого отряда, серьёзный полноватый парень в очках и с флибустьерской бородкой, которого звали Герман, второй физрук Иван Павлович по прозвищу Акула, и наш главный методист-затейник по фамилии Корамысов, от речей и манер которого мне сразу захотелось плеваться, настолько они были приторными и фальшивыми. Впрочем, забегая вперед могу сказать, что вреда от этого образца современного Тартюфа было мало.