Подставных игроков губит жадность

— Набросай-ка поскорее, Лоррен. Поточнее, сделай слово в слово.

Девушка, кивнув, встала и направилась к двери.

Когда захлопнулась дверь, я заметил:

— Удивительная женщина.

— Одна из самых знающих и энергичных секретарей, какие у меня были, — ответил Холгейт. — Именно такие мне нужны.

— К тому же одна из самых красивых, — отметил я. — Да и ее помощница совсем недурна.

— Витрина, мистер Лэм, — ухмыльнулся Холгейт. — Приходится держать красавиц. Доводилось ли вам когда-нибудь покупать дом?

— Насколько помню, нет.

— Что ж, всему приходит свое время, Дональд. Хотите хорошо вложить деньги — покупайте участок здесь.

Как вы понимаете, я не могу предложить вам деньги за ваши свидетельские показания. В этом случае они потеряют силу. Но я мог бы кое-что подсказать и… Что я говорю? Никак не могу отделаться от привычки расхваливать свой товар. Так о чем мы говорили, Дональд?

— О секретаршах.

— Ах да, — вспомнил он. — Знаете, вы не видели еще одну. Потрясающая блондинка!

— Значит, у вас их три?

— У Лоррен — две помощницы. Одна сегодня выходная… Но вот что я собирался сказать, Дональд, если вы договорились с агентом о покупке дома и пришли оформлять бумаги у секретарей, а вас встречает брюзжащая уродина, у вас пропадет всякое желание иметь с ними дело. Я ценю красоту. Двое из моих девушек выиграли конкурсы красоты. Они уже сами по себе довольно привлекательны, а я к тому же прошу их быть благожелательнее, приветливее. Идти клиенту навстречу.

Это мой девиз. На этом мы строим всю свою работу.

С того момента, как клиент впервые появляется у нас, мы стараемся поддержать в нем ощущение собственной значительности, настроить его должным образом… Посмотрите, например, как наши девушки выходят из машины. Не знаю, видели ли вы когда-нибудь хоть один из тех фильмов, что демонстрируют молодым женщинам, как надо благопристойно выходить из машины: изящно, как подобает леди — к черту эту чепуху! У нас они, выходя из машины, должны делать как раз наоборот.

Мы показываем им на пленке, как надо выходить, — это когда они имеют дело с мужчинами. Если имеют дело с женщинами, ситуация, разумеется, другая.

— А если семейная пара? — спросил я.

— В этом случае им приходится работать собственными мозгами, догадываться, кто в семье главный, кто будет ставить свою подпись на нужной строчке. Знаете, Дональд, до чего же забавна психология мужчин. Бывая на пляже, они видят женские ножки целиком, и ножек масса. Но они смотрят, и только. Но стоит им лишь увидеть выходящую из машины девицу, если это выглядит непроизвольно, увидеть мельком, знаете ли, всего на миг, — и не в купальнике, а только краешек приоткрытой плоти — и мужчина сходит с ума. Он думает, что видел нечто!

А возьмите женщин. Вдумайтесь в их психологию. Когда на них чулки и юбка и вы вдруг заглядываете за кромку чулка, они считают это большой наглостью с вашей стороны, а уж если дело доходит до трусиков, — ужас, упаси Боже! Это их святая святых. Однако стоит назвать юбочку спортивной и сшить трусики из той же ткани, что и юбочка, — и что тогда? Они свободно сбрасывают юбку и расхаживают в трусиках лишь потому, что они сшиты из той же ткани, что и юбка. Для меня это непостижимо!

Женская психология такова, что… Но, черт побери, Дональд! Я ее использую. Я использую все. Любую психологию, чтобы только продать. А-а, готово…

Разговор оборвался. Лоррен Роббинс вручила мне два экземпляра документа и передала копию Холгейту.

Машинопись была идеальной — аккуратные ровные литеры новейшей электрической пишущей машинки.

Прямо как из типографии. Ни подчисток, ни вычеркиваний, ни малейшей небрежности. И изложено слово в слово, как я говорил.

— Есть ли замечания? — спросил Холгейт.

— Абсолютно никаких, — сказал я.

Он передал мне авторучку.

Я поставил подпись.

— Не возражаете против присяги? — спросил он. — Чтобы было как полагается.

— Абсолютно не возражаю.

Он взглянул на Лоррен Роббинс. Лоррен произнесла:

— Поднимите правую руку, мистер Лэм.

Я поднял правую руку.

— Вы торжественно клянетесь, что записанное в только что подписанных вами свидетельских показаниях соответствует истине? Да поможет вам Бог!

— Клянусь.

В левой руке она держала наготове нотариальную печать, одну из тех карманных никелированных штуковин, которую, выезжая на вызов, можно сунуть в кошелек.

Подвинув к себе документ, Лоррен в том месте, где было напечатано: «Подписано под присягой в моем присутствии октября пятого дня», поставила свою подпись — на месте государственного нотариуса, оттиснула печать и вручила документ Холгейту.

Взглянув на бумагу, Холгейт кивнул, встал из-за стола и протянул мне руку для пожатия, давая понять, что разговор окончен.

— Большое вам спасибо, мистер Лэм. Как замечательно, что граждане готовы добровольно сообщать о дорожных происшествиях, свидетелями которых они были. Лоррен отвезет вас обратно в отель, если только вы не хотите посмотреть наши участки. В таком случае она готова пройти с вами и…

— Как-нибудь в другой раз, — прервал я его. — Как вам сказать… в данный момент я не расположен делать инвестиции. Нет свободных капиталов.