Подвал для моего сердца

Я уже открыла рот, чтобы рассказать о Марии Лубкиной, как за спиной звякнул колокольчик на двери, а атмосфера в зале заметно изменилась. С Тининого лица пропала наглая ухмылка – бросив взгляд чуть выше моего плеча, она фыркнула и откинулась на спинку кресла.

Я обернулась – любопытство всегда было моей плохой чертой, каюсь, и замерла с открытым ртом. В кафе вошло двое мужчин, оба высокие и хорошо сложенные, но привлек мое внимание тот, что шел первым. В дорогом черном пальто, темном свитере с горлом и волосами, небрежно завязанными сзади в короткий хвостик. Остановившись на мгновение, мужчина обвел глазами кафе, и, заприметив Тину, двинулся к нам.

– Веди себя прилично, – зачем–то сказала мне Бельская, и попыталась улыбнуться.

Я уткнулась взглядом в розовый кусок лосося. Могла бы и не говорить – из нас двоих я всегда была более организованной, вежливой и спокойной. Наверное, эти качества можно было бы использовать для построения карьеры, но вот в чем подвох – я жутко не любила общаться с новыми людьми. С теми, кого я знала давно, таких проблем не возникало, а вот в новой компании я превращалась в глухонемую, предпочитая сидеть в уголке и не отсвечивать.

– Мирон, какая встреча, – пропела Тина, решив начать диалог первой. – Ты пообедать?

Спиной я ощутила за собой шевеление, и поняла, что загадочный Мирон стоит прямо за мной.

– Да, – раздался грубый мужской голос, с небольшой хрипотцой.

То ли Мирон был простужен, то ли курил как паровоз, то ли у него проблемы со связками. Все я это обдумала за секунду, возя вилкой по тарелке. Есть в присутствии других я тоже стеснялась. То есть, меня смущал не сам процесс, а боязнь того, что я буду выглядеть глупо. Поэтому я наколола кусочек рыбы на вилку и теперь нервно макала его в соус.

– Мы вот тоже с подругой решили перекусить, – Тина кивнула на меня. Повисла пауза.

Я не отнимала глаз от тарелки, понимая, что надо бы поднять голову и поздороваться.

– Прекрасно, – заявил Мирон, – приятного аппетита желать не буду. Ты с Максом, случаем, сегодня не разговаривала?

– Разговаривала, – по лицу Тины пробежала тень. – Он сказал, что помогает другу. Какому, ты, наверное, и сам знаешь.

– Он не потрудился сообщить, когда приедет?

– Не–а, – пожала плечами Тина. – Как только, так сразу.

Ее ничего не смущало – потянувшись за чашкой кофе, она с наслаждением отпила немного, и облизала губы от молочной пенки.

Меня увлек их разговор, а чужое присутствие за спиной сильно мешало сконцентрироваться, поэтому я не глядя засунула в рот несчастный кусок рыбы, который мариновала в соусе добрых три минуты.

И поперхнулась. Рот обожгло, на глазах выступили слезы. Тина, в этот момент что–то спрашивающая у собеседника, перевела на меня изумленный взгляд.

– Алиска, ты чего? Тебе плохо?

– Все в порядке, – просипела я, ища глазами воду. Воды не нашлось – мы с Тиной заказали кофе, а свой я уже благополучно выпила.

– Ты вся красная, – не унималась Тина, потом перевела взгляд на мою тарелке. – Ты зачем столько соуса вылила, дуреха?

Чувствуя, что еще чуть–чуть – и во рту появятся сильные ожоги, я повернулась на стуле, намереваясь встать, и тут заметила в руках у Мирона бутылку минеральной воды. То, что она была открыта, меня не смутило – содержимое было наполовину полным.

Выхватив из рук мужчины емкость, я отвинтила крышку и жадно выпила все до последней капли. Во время моего распития стояла гробовая тишина, потом кто–то спросил:

– С ней точно все нормально?

– Не твое дело, – огрызнулась Тина. С Мироном она себе такого тона не позволяла.

– Надо выпить молоко, а не воду, – снова раздался грубоватый мужской голос.

Я аккуратно закрыла бутылку, поставила ее на стол, и, задрав голову, промямлила:

– Спасибо. И извините.

Мирон – а с хвостиком оказался именно он, неодобрительно хмыкнул и перевел взгляд на Тину.

– Забавные у тебя друзья. Думал, после Полины меня ничем не удивишь. Эта тоже с какой–нибудь историей?

– Это моя одноклассница, – отрезала Тина, подзывая официанта. Это послужило для Мирона поводом уйти за свой столик в глубине зала. С ним удалился и его спутник, а официант, резво убежавший на кухню за молоком, оставил нас наедине.

Вздохнув, Бельская прищурилась, разглядывая меня.

– Я что просила?

– А что я сделала? – обиженно протянула я. – Этот соус какой–то… Ядреный.

– Самый острый, – кивнула Тина, рассматривая красивую соусницу. – И это был мой соус. Твой стоит справа от тебя.

Я мгновенно почувствовала себя дурой. Щеки, и без того красные, разгорелись еще сильней.

– Ладно, – смилостивилась Тина. – С кем не бывает? Давай вернемся к нашему разговору. Что за похищенная девушка, которую держат в заложниках?

То и дело запинаясь, я поведала Тине о найденной записке в книге и своем визите в правоохранительные органы. Наморщив нос, та прокомментировала:

– Ну, доблестных стражей порядка я могу понять. Девчонка оставила записку, регулярно пишет матери. Тут даже повода особого нет.