Подвал с секретом

– Не люблю я это. Денег никогда не хватает, сколько ни заработай. Нужно жить по средствам, а не гоняться за каждой копейкой.

– Последний раз когда попутчика брали?

– Да с неделю назад. Парнишка – студент напросился. Довез его до Истры, там высадил и поехал к себе в Пудыши. До этого долго не выезжал, с давлением ведь особо не разъездишься.

– С памятью у вас как? – снова перехватил инициативу Крячко.

– В каком смысле? – не понял Верелыгин.

– В прямом. Лица пассажиров легко запоминаете или высадил и забыл?

– Кого-то помню, наверное. – Верелыгин задумался. – Так сразу не скажешь, я ведь не сижу, не вспоминаю, у кого из попутчиков какие глаза, у кого какой нос.

– Фото покажем, сможете вспомнить?

– Покажите и узнаем, – резонно заметил Верелыгин.

Гуров достал фото Струбалина, на котором он был снят еще при жизни. Верелыгин вглядывался в снимок минуты три, затем отдал обратно Гурову со словами:

– Кто его знает, может, когда и подвозил. Это он пропал?

– Он уже нашелся, – начал Крячко, но Лев быстро выложил второй снимок и заставил Верелыгина переключить внимание со слов напарника на фото:

– Взгляните. Может быть, этого мужчину вспомните? Он уезжал с автостанции Мякинино. Вы ведь там бываете?

Вопрос прозвучал совершенно невинно, и реакция Верелыгина показалась вполне обычной. Он не вздрогнул, не замешкался, голос, когда начал отвечать, не дрожал.

– В Мякинино? Бываю. Там на углу хлебный ларек, булка городская у них шикарная. Вкус, как из детства. Радостей в жизни у меня не так много осталось, вот и балую себя. Дайте-ка фото, я посмотрю.

Он забрал снимок из рук Гурова, поднес ближе к свету и почти сразу отдал.

– Его точно подвозил. Странный тип. Он еще в свитере полосатом был. Полоска желтая, полоска черная, как у работников сотовой связи. Я еще подумал, что там он и работает, оказалось, нет. Специально спрашивал.

– Он сам к вам в попутчики себя предложил?

– Не помню. Кажется, да, хотя мог и я. Он у парковки стоял, по сторонам озирался. Возможно, я спросил, куда ему ехать нужно. Он в Локотню ехал, это я точно помню. К нам в Пудыши две дороги, обычно я по Волоколамскому иду, там трасса лучше, а в тот раз через Локотню пошел. Да только зря.

– Почему?

– Да мужик этот надолго у меня в пассажирах не задержался. Я его до Дубков довезти обещал, а он и до Краснознаменска не доехал.

– Передумал?

– Нет, в другую машину пересел. Друзья вроде догнали, – ответил Верелыгин. – Черный джип нам в зад пристроился, пару раз посигналил, пассажир велел остановить. Я остановил, он вышел, сел в джип. Что было дальше, я не следил, дал по газам, и домой.

– Что за джип, помните? Описать сможете?

Верелыгин дал точное описание джипа, водителя и пассажиров. Лев на пару со Стасом засыпали его вопросами на протяжении целого часа, тот отвечал безропотно. Никуда не торопился, было видно, что мужик старается. Когда вопросы иссякли, Гуров поблагодарил Верелыгина за помощь, вместе с Крячко сел в машину и вернулся в Москву.

Глава 8

В Москву приехали около шести вечера. Чтобы сэкономить время, решили разделиться. Гуров взял себе Федота Алмазова и Михаила Олешкина, Крячко же досталась принципиальная дама Веденеева. Бумагу на осмотр автомобиля Гуров выписал еще с утра, так что ехать к ней Стасу предстояло не с пустыми руками. На въезде в город их встретил водитель на служебной машине, вызванный из управления специально для Крячко. На беседу к Веденеевой можно было съездить и на метро, благо жила она в двух шагах от станции «Щукинская», но, для того чтобы объехать ее друзей, которые имели доступ к автомобилю, личный транспорт становился не роскошью, а настоятельной необходимостью.

Федота Алмазова Гуров застал дома. Услышав, по какому вопросу тот приехал, Алмазов тяжко вздохнул и пригласил полковника в дом. Тяжкий вздох стал понятен, как только Лев попал в кухню. Федота Алмазова он оторвал от грандиозного чаепития. Кухонный стол буквально ломился от всевозможных плюшек, кексов, пирожных и тортов. Одних конфет по вазочкам сортов шесть разложено. А еще баночки с вареньем, медом и джемом, блюдце с пастилой и лимоном, засахаренные фрукты и орехи. Завершал картину старинный пузатый самовар.

– Гостей ждете? – осматривая все это великолепие, спросил он.

– Не ждал, – коротко бросил Алмазов.

Гуров и сам догадался, так как чашка на столе стояла только одна, но предположить, что подобную самобранку можно накрыть на одну персону, все равно не мог. Алмазов понял, что именно смущает гостя, снова тяжко вздохнул и принялся объяснять:

– Не подумайте, у меня не каждый день такая трапеза. Просто у родственника юбилей вчера был, а жене его ни мучного, ни сладкого нельзя, вот они все остатки мне и сбагрили. Я сам сладкого мало ем, но не пропадать же добру? Теперь неделю на булках и тортах сидеть.

– Вряд ли вы за неделю справитесь, – с сомнением покачал головой Лев.

– Могу поделиться, – воодушевился Алмазов. – Правда, возьмите часть себе. Привезете в контору, там, небось, едоков много.

– Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь. Давайте лучше поговорим о вашем автомобиле.