Подвенечный саван

Конечно, Володя мог смело с ней поспорить. Много, очень много средств отцом было заранее переведено на них. У матери был свой собственный счет, у Насти и у него тоже. На каждого было оформлено по квартире. И еще одну – большую самую в центре города – не отобрали. И машины имелись у каждого. Опять же у матери осталось много драгоценностей и у Насти. И в самый плохой день, который мог наступить не скоро, их можно было бы заложить и жить еще очень долго безбедно, но…

Но без отца вдруг объявились странные кредиторы, которые принялись совать им в нос отцовы расписки с дикими суммами долгов. И та сделка, которая не состоялась, тоже повисла страшным долгом на семье. Сначала продали квартиру Насти, потом матери, Володина ушла следом. Все обосновались в одной, с трудом представляя, чем за нее платить, поскольку средства на счетах таяли с катастрофической скоростью. Пошли в ход драгоценности. И однажды мать сказала:

– Дети, нам надо всем искать работу. Иначе нам скоро будет нечего есть.

Легко сказать! Володя, конечно, старался, искал. Он, в конце концов, получил блестящее образование. И Настя, имея диплом врача-кардиолога, старалась устроиться по специальности. И мать – в прошлом учительница музыки – искала. Но!..

Но кто возьмет на работу членов семьи уголовника, отбывающего пожизненное заключение?! Никто! Все друзья и знакомые в страхе бежали от них, едва завидев. И сколько бы ни проходило времени, ситуация не менялась.

– Я приняла решение, – сделала очередное заявление мать как-то за ужином, состоявшим из дешевых макарон на недорогом растительном масле. – Я разведусь с отцом, верну себе девичью фамилию, и… И вы тоже можете ее взять. Так будет лучше для всех нас, дети. И… И отец благословил…

Сказала – сделала. Оформила развод, вернула себе девичью фамилию. Почти сразу устроилась на работу в музыкальную школу, начала репетиторствовать, повеселела, вечера у нее вдруг все чаще и чаще оказывались занятыми. И не просто занятыми, а нарядно занятыми, мать подолгу прихорашивалась, делала прически, доставала красивые платья с вешалок! Мать даже смогла выкупить что-то из заложенных драгоценностей, что еще не успели продать.

Попытавшись подсчитать, сложить ее заработок учителя и репетитора музыки, Володя лишь недоуменно пыхтел. Не выходило! Не хватало, по его подсчетам, на то, чтобы выкупить драгоценности и пропадать почти каждый вечер в театрах, ресторанах, на званых вечерах.

Вопрос – где мать берет деньги, так и остался открытым.

Настя тоже взяла фамилию матери. И даже отчество поменяла, став Эдуардовной в честь деда по материнской линии. И сразу у нее, как по волшебству, все наладилось. Она устроилась на работу, нашла себе парня – восходящую звезду кардиологии, переехала жить к нему. Поговаривала о скором замужестве.

Володя менять фамилию отказался, считая это диким предательством по отношению к отцу.

– Твой отец убийца полицейских! – орала на него время от времени Настя, когда Володя пытался упрекнуть ее в предательстве. – Он торговец оружием! Он торговал белой смертью – наркотиками! Мне ли, как врачу, не знать к чему приводит употребление наркотиков! Он… Кто знает, что еще за ним было?! Может… может, он даже и киллеров нанимал, чтобы убирать неугодных ему людей!

Может, и нанимал, думал с горечью Володя, но может, на тот момент по-другому было нельзя? И полицейского он убил, отстреливаясь. Его тоже могли убить в той перестрелке. Он выжил. Значит, не судьба. Он, конечно, не оправдывал отца, нет! Но он его и не обвинял, как все остальные. И фамилию с отчеством не стал менять, решив нести этот крест до конца.

И однажды получил письмо отца. Тот ни разу не написал ему, ни разу не ответил на Володины письма. Может, не получал? Может, ему влепили пожизненное без права переписки? Но так сейчас не бывает. Сейчас не тридцатые. И тут вдруг конверт без обратного адреса. А в нем, написанные отцом, всего два слова. Два слова, от которых Володя прослезился, хотя и считал себя сильным и жестким, как отец.

«Спасибо, сын», – вот что написал ему отец, оценив преданность. И все. Это было первым и последним письмом его отца. Потом, сколько Володя ему ни писал, отец так и не ответил ни разу.

Эту короткую записку он заламинировал. И по-детски держал под подушкой, часто загадывая что-нибудь перед сном. Что-нибудь хорошее для себя.

И странно, с некоторых пор ему вдруг начало везти. В одном из агентств ему неожиданно предложили место банковского менеджера. Сказали, что управляющий банка, просматривая резюме, остановил свой выбор именно на нем. И ждет его на собеседование.

Володя помчался, не чуя ног. Полчаса томился в приемной, без стеснения рассматривая молодую симпатичную секретаршу, занятую работой. Потом говорил с управляющим – высоким тощим лысеющим мужиком с незапоминающимся лицом и суетливыми руками, все время что-то перекладывающими на столе. На управляющем были отличный костюм, сшитые на заказ ботинки, в этом Володя отлично разбирался. Стильные очки в золотой оправе, которые он без конца дергал с переносицы, будто боялся, что дорогая игрушка исчезнет.