Подвенечный саван

– Сейчас день! – парировала она и глянула на него с такой небесной высоты, что ему тут же захотелось бежать от нее прочь и никогда не возвращаться. – Могут войти дети!

Детей дома не было, и быть не могло. Настя училась. Володя тоже.

– И пусть войдут, – улыбнулся он ей тогда с вызовом. – Пусть знают, что мы с тобой…

– Нас с тобой нет, Лукин! – почти выплюнула она, и он уловил в ее словах презрение к собственной персоне. – Нас с тобой нет и быть не может! И то, что было позволительно Игнату, никогда не будет позволено тебе. Знай свое место!

От обиды он тогда лишился дара речи. Молча собрал документы, которые они просматривали, и уехал к себе. И уже дома, в тиши своего кабинета – восемь на шесть шагов – он принял решение.

Хватит! Хватит работать честно! Так он работал на Игната – честно и почти бескорыстно. Тот процент, что ему приплачивал Игнат помимо зарплаты, был жалким пособием, не позволяющим Лукину быть нищим.

Все изменилось! Он больше не адвокат Игната, которого он страшно боялся. И уйти не мог, и обмануть не осмелился бы. Он теперь свободный почти человек. Он теперь трахает жену Игната, и что бы она о себе там ни думала, он ее… трахает!

Он принял решение. И начал понемногу воплощать его в действие. Он методично шаг за шагом избавлял норовистую бабу от ее денег. Он приводил в их дом кредиторов, многие из которых просто-напросто были фальшивкой. Он проворачивал за ее изящной спиной сделки. Он богател на глазах. Он матерел. Она нищала. Но, блин, так и не избавилась от своих непомерных амбиций.

– Эта баба навсегда останется женой Игната Филиченкова! – не без восхищения проговорил как-то один из его партнеров по покеру, когда за карточным столом разговор зашел об Эльзе.

– Что ты этим хочешь сказать? – Слава сосредоточенно рассматривал свои карты.

– Игнат был массивной фигурой, авторитетом! – продолжил партнер по покеру. – Эльза ему соответствовала. Она была личностью. И даже теперь, когда его нет, она не перестала быть такой. Плохо ей, но она держится с достоинством. Вот помяните мое слово, она еще отхватит себе кого-нибудь.

– Кого? – Лукин сразу занервничал и раньше времени скинул карты.

– Ну, уж думаю, кого-то не менее авторитетного и колоритного, чем Игнат. Она такая. Она сможет.

Об их отношениях никто не знал. И даже не догадывался. Почему? Потому что он не был столь колоритной фигурой, способной заменить Игната подле Эльзы. Вот так.

И его закусило. Он должен доказать себе, всем им – партнерам по покеру и теннису, что он не просто адвокатишка какой-то задрипанный, поверенный в чьих-то делах. Он тоже личность! И фигура не менее колоритная и авторитетная! И Эльзу он покорит. А если она не захочет ему покориться…

Предложение он сделал ей совсем недавно. Когда кое-что узнал. Это кое-что его так заинтриговало, что он не стал дольше медлить и сделал ей предложение. Эльза долго думала. Скорее набивала себе цену, ломалась, решил тогда Лукин. И не торопил.

Она принялась ставить ему условия. То мальчика на работу пристрой, его никто не берет никуда с такой фамилией. Бизнес отца растащили по кускам. Восстанавливать бессмысленно. Он пристроил. В банк менеджером в кредитный отдел.

– Славик, ты что? – надрывалась тогда Эльза праведным гневом. – Сына Игната ты устроил рядовым менеджером?!

– Вот именно! Сына Игната!

– Что ты хочешь сказать? – Ее прекрасные глаза метали молнии.

– Игната – преступника, осужденного на пожизненный срок. Убийцу полицейских! Торговца оружием! Мне продолжить?!

Она не захотела продолжения. Смирилась. И Володя пошел работать в банк менеджером в кредитный отдел.

Потом начала приставать с избранником дочери Насти. Узнай все о нем! Наведи справки! Стоит ли овчинка выделки!

Овчинка того стоила, и еще как! Парень подавал надежды, был искренним, порядочным человеком. Перед такими даже сам Лукин – старый хитрый лис – снимал шляпу с почтением.

Эльза успокоилась. И даже пару раз проговорилась, что присматривает платье на собственное торжество по случаю их с Лукиным бракосочетания. Хотя ответа еще не давала.

Ну, раз платье выбиралось, значит, будет «да». Он успокоился как-то сразу и почти сразу заскучал. Эльза перестала казаться ему долгожданным призом. Тем более что ее вечные капризы, высокомерие и приказной тон часто коробили его.

Он стал реже с ней встречаться. Эльза насторожилась и перепугалась даже. А когда она пугалась, как вот сегодня вечером, то становилась мягкой, покладистой, уступчивой во всем и везде. Особенно в постели.

И Лукину – старому развратнику – это очень, очень нравилось. И он теперь белым днем, неважно где – в своем ли кабинете, в кабинете Игната, либо на их огромной кухне – мог запросто залезть ей под платье, пощекотать соски, а то и стянуть трусики и заставить сесть на краешек стола.