Подвеска Кончиты

Вчерашняя непогода запомнится навсегда. Она не предвещала ему удачи, и это тревожило. Монгол стоял под дождем у входа в тамбур, ожидая своей очереди. У соседнего вагона было особенно многолюдно, вспыхивали мигалки на крышах автомобилей. Монгол избегал смотреть туда, но все же не выдержал и взглянул.

Неподалеку стояла девушка, похожая на подростка. Рядом – мужчина с сумкой в руках. И как только Монгол увидел хрупкую девичью фигурку, его охватил приступ сладчайшей тоски. Он вспомнил ту единственную свою любовь, о которой старался не думать и которую сам себе приказал забыть. Привычным усилием воли он прогнал эти воспоминания.

Обтерев ладонью лицо, Монгол шагнул в вагон и сосредоточился на предстоящем деле.

– Черт бы его побрал…

– Что вы сказали? – женский голос вернул его к реальности. Рядом остановилась проводница. – Чаю не желаете?

– Нет, – Монгол вернулся в купе.

– Мне кажется, вы меня боитесь, – проворковала Алена.

– С чего вы взяли?

– Я вас насквозь вижу.

– Короче… – он решил покончить с ненужными разговорами. – Не лезь ко мне. Отвяжись.

– Хам, – разочарованно обронила Алена и, тяжело поднявшись с места, ушла в коридор.

Призывный цвет ее пеньюара сработал как взрыв направленного действия. Через десять минут рядом обосновался разгоряченный кавказец. Он был вдвое меньше своей собеседницы, но это нисколько не ущемляло его мужского достоинства.

Еще через несколько минут Алена зашла в купе, порылась в сумочке и, прихватив бутылку вина, удалилась.

Монгол облегченно выдохнул, но в этот момент раздался телефонный звонок.

– Вы готовы?

– Да.

– Действуйте, как договорились.

* * *

Сквозь окно припекало горячее предвечернее солнце. Дайнека честно пыталась заснуть, но сон не шел. Колеса снова и снова выводили свой угрожающий рэп. Забывшись, она поймала себя на том, что мысленно вторит им:

«Тревожный шепот, стекол дрожь,Ничто не в силах заглушитьКолес пророческий бубнеж:Убить… убить… убить… убить…»

«С этим нужно что-то делать…» Дайнека встала и покосилась на Ирину – та спала. Отодвинув дверь, девушка вышла в коридор. Стоящий у окна охранник повернул голову и с интересом посмотрел в ее сторону.

– Здравствуйте, – произнесла она, сообразив, что караул сменился.

– Здравствуй, – широко улыбнулся мужчина. Он был среднего роста, со светлыми волосами и невыразительным плоским лицом. – В Красноярск?

– Здесь все в Красноярск, – ответила Дайнека.

– Нравится мне ваш городок! Меня зовут Валентин.

– Людмила… Я там раньше когда-то жила.

– Занятно, – охранник скучал и явно хотел поболтать.

– Часто бываете в Красноярске?

– Теперь – часто. А в первый раз, по службе – давно.

– Ясно.

– Слышала про алюминиевую войну? – спросил Валентин.

– Читала. Мы тогда уже в Москве жили.

– Жуткое было время. Я тогда служил в подразделении… В общем, служил. Помнится, вечером в общежитии с мужиками пиво пьем (я еще не был женат), вдруг – приказ: в течение трех часов прибыть в полном боевом. Посадили нас в машины – и прямиком в аэропорт. А там – на спецборт. В самолете хренова куча народу, все в камуфляже, два джипа посередине стоят. Обхохочешься… Четыре часа лету, и мы в Красноярске. Как там их местный аэропорт?

– Емельяново.

– Вот-вот. Из Емельянова нас сразу на место перебросили, к проходной Красноярского алюминиевого завода. Покатались мы вокруг завода изрядно. А там, – Валентин коротко хмыкнул, – не поверишь, по всему периметру пацаны стоят лет по двадцать. И все вооружены. Может, слышала, есть такой Воропай, красноярский авторитет?

– Слышала.

– Это были его ребята.

– А зачем вы туда прилетели?

– Кинуть его на бабки. Передел собственности. Видишь, какое дело: с одной стороны Москва, с другой – тридцатичетырехлетний парень, который успел отхватить свой кусок.

– Ничего не понимаю… Если вы были военным…

Валентин улыбнулся.

– Мы тогда дворцов Амина не брали. Работали исключительно под заказ, на самоокупаемости. Ну, ты понимаешь… В общем, подъехали к заводоуправлению, поговорили с Воропаем и благополучно свалили в Москву.

– Почему?

– Потому что, если бы не уехали, встреча могла закончиться мясорубкой. И пули бы летали, как воробьи по помойкам.

– Ужас… А что было потом?

Валентин усмехнулся: