Подвеска Кончиты

– Пшел вон, прохвост, – казалось, спокойно повторил он.

– Но я бы хотел объясниться…

– Поторопись, у меня чешутся кулаки.

Сорвавшись с места, мужчина кинулся в коридор, но поскользнулся на повороте и вдруг тяжело упал.

Вячеслав Алексеевич взял бутерброд, молча засунул его в рот. Потом отхлебнул остывшего кофе, открыл створку и выбросил в окно цветы.

Не глядя на оторопевшую Настю, коротко бросил:

– Одевайся. Едем на дачу.

Глава 13

Красноярск, наши дни

Уже давно разошлись последние пассажиры, а Дайнека продолжала стоять на перроне, решая, с чего начать поиски матери.

– Слушай, тебя не Людмилой зовут?

Она обернулась на голос.

– Дайнека? – Мужчина тяжело дышал и выжидательно смотрел на нее. Невысокий, широкоплечий, зачесанные назад волосы обнажали выпуклый лоб и внушительные залысины. Лицо по-азиатски широкое, глаза похожи на маслины. Все это, а также оливковый цвет кожи указывали на то, что он не попадает под определение «типичный европеоид».

– Людмила Дайнека, – недоверчиво подтвердила она.

– Слава богу!

Он бесцеремонно поцеловал ее в щеку. Дайнека с силой толкнула его в грудь. Отлетев, мужчина ничуть не смутился:

– Прости, не представился. Я муж твоей двоюродной сестры, зять Валентины Николаевны.

Валентина Николаевна была старшей сестрой матери. Дайнека не видела ее с тех пор, как мама ушла из семьи. Родственники не смогли простить ей «гомосексуальный позор»[11].

– Меня зовут Владимир Козырев. Больше толкаться не будешь? – с притворным испугом он потянулся за ее багажом.

– Не буду, – пообещала Дайнека.

– Звонил Вячеслав Алексеевич, просил тебя встретить. Ненавижу опаздывать, но с утра не заладилось. На перрон вышел безо всякой надежды. А тут – ты стоишь!

Они обогнули вокзал и направились в сторону автомобильной стоянки. На пути то и дело возникали бойкие зазывалы:

– Такси недорого… недорого такси…

Владимир Козырев подошел к синему «Опелю», открыл багажник и поставил туда сумку, затем распахнул переднюю дверцу.

Усаживаясь в машину, Дайнека спросила:

– Как Марина?

– Отлично.

– Давно женаты?

– Пять лет, у нас двое детей.

– Ого… – Дайнека вдруг вспомнила, что они с Маринкой ровесницы.

Машина тронулась и вскоре повернула на центральную улицу. Проезжая мимо Технологического университета, Дайнека посмотрела на окна, где когда-то работала мама. Дальше был мост, река Енисей, потом Предмостная площадь. Там она увидела огромный рекламный баннер с портретом Виктора Шепетова. Строгий костюм, аккуратная стрижка, за спиной – бескрайняя перспектива Сибири с цитатой: «Хозяйственные успехи предприятий открывают широкие возможности для социального развития региона».

На другой стороне дороги расположился портрет еще одного кандидата на пост губернатора. Дайнека сразу догадалась, что темноволосый человек с уверенным взглядом – Турусов. На этом баннере мелькнули слова: «земляки», «наш», «родные».

– Ну как? – спросил Козырев.

– Что?

– Как тебе Красноярск?

– Еще не поняла. Давай на Вторую Гипсовую.

– Да ты что! Теща с Маринушкой с пяти утра на кухне, а ты не заедешь?!

– Меня ждет моя мама.

– Дольше ждала… – он замолчал, сообразив, что сболтнул лишнее.

Делать было нечего, она согласилась:

– Только недолго.

– Я тебя потом доставлю прямо до места!

Автомобиль ехал по узким дворам, объезжая поставленные поперек дороги бетонные камни.

– Понаставили, сволочи! – Владимир с раздражением выкручивал руль. – Не понимают, случись что-нибудь – ни пожарным, ни полиции не проехать. Получилась такая достопримечательность Красноярска! Памятник неистребимому кретинизму!

Наконец остановились у серого здания. На площадке второго этажа их в полном составе встречало семейство Козыревых: располневшая Марина, черноволосый мальчик лет пяти и годовалая девочка на руках у бабушки Валентины Николаевны.

– Людочка, наконец-то! – Валентина Николаевна поцеловала Дайнеку. – Смотрю на тебя – по мне, все та же двенадцатилетняя девочка.

Марина бросила мужу:

– Неси вещи в дом.

– Ладно, Маринушка. Коля! – Владимир одернул сына. – Не путайся под ногами!

Они зашли в трехкомнатную квартиру. С первого взгляда было ясно: все в этом доме приобреталось единовременно, включая мебель, ковры, светильники и посуду. Над интерьером работали не более часа. По всей стране существовали сотни тысяч таких квартир-близнецов.

– Милая девочка, как хорошо, что ты все же приехала! – Тетя Валя опустила внучку на пол, одернула ей юбочку и, разогнувшись, повела Дайнеку к столу. – Садись, тебе надо поесть.

Марина внесла огромное блюдо с пловом.

– Ради такого праздника хорошо бы винца! – Отец семейства кинулся на помощь жене, перехватил блюдо и поставил на середину стола. – Николай! А ну-ка пойди отсюда!

Несмотря на окрик, малыш продолжал прыгать на диване, как на батуте. Сестренка попыталась присоединиться к старшему брату, но ей не удавалось залезть так высоко.

Николая сняли с дивана и, когда все расселись, Владимир разлил по бокалам вино.

– А себе, Володечка? – спросила теща.

– Не могу, Валентина Николаевна, мне еще на работу.

– Как же так?! В выходной?

Он многозначительно помахал мобильником:

– Вызвали…