Подвиг Андрея Коробицына

Через четыре дня начальник заставы, получив до четырех часов отпуск, ранним утром отправился в Ленинград навестить Коробицына. Праздничный вид города взбодрил его. Он зашел в магазин и купил Коробицыну винограду и сладостей. Затем сел в трамвай и поехал к раненому, заранее предвкушая, какой это будет скучающему, должно быть, красноармейцу приятный сюрприз.

В вестибюле, просторном и пустынном, дежурная сестра строго сказала ему:

— Прием с четырех. Сейчас к больным нельзя.

Но так как она тотчас же и ушла куда-то, он спокойно прошел к раздевалке и, увидев брошенный кем-то на стул халат, снял хладнокровно, как имеющий право, шинель, повесил ее, надел халат и в этой защитной одежде направился в палаты. А если человек в халате, то тут уже никто такого не остановит.

Он путался по коридорам, спрашивая, где тут хирургическое отделение. В руках он крепко держал кулек с виноградом и корзиночку со сладостями, красиво завязанную голубой ленточкой.

Подойдя к операционной, он увидел, как пронесли оттуда кого-то, с головой накрытого простыней.

Он увидел, как пронесли кого-то, накрытого простыней.

Больниц и госпиталей он не любил. Его начинало уже мутить от этих запахов.

Он остановился у хирургического кабинета. Здесь он ждал кого-нибудь, чтобы навести справки. Когда появилась наконец сестра, он подошел к ней и начал:

— Тут к вам доставлен раненый пограничник…

— Коробицын? — торопливо перебила сестра. — Он сейчас умер после операции. У него был перитонит. Очень тяжелое ранение.

И, взглянув в лицо ему, осведомилась уже не так поспешно:

— А вы кто ему будете? Товарищ? Или родственник?

Начальник заставы никогда потом не мог вспомнить, как это он ехал обратно. Но на границу он вернулся вовремя. У крыльцо, когда он сошел с коня, ждавшего его на станции, нетерпеливо и недовольно подбежал к нему сын.

— А где дядя Андрюша? — спросил он строго. — Ты же обещал привезти его.

Начальник заставы тут только, в приучающей к вниманию обстановке, заметил, что нет при нем ни винограда, ни сладостей — потерял где-то. Ничего не ответив мальчику, он прошел в ленинский уголок, где Лисиченко вел занятия, и сказал:

— Умер наш Коробицын, товарищи. Скончался от ран.

Через несколько дней почта доставила на заставу письмо красноармейцу Андрею Ивановичу Коробицыну. На простеньком синем конверте стоял не куракинский штемпель.

Это было письмо от Зины Копыловой.

Начиналось оно так:

«Андрюшенька, милый мой, что так долго не пишешь? У меня сердце болит — не случилось ли что с тобой? Или разлюбил ты меня?..»

Как и на предыдущих письмах, адреса своего Зина не обозначила. Адрес ее знал один только Андрей Коробицын.

Заключение

Андрей Коробицын победил четырех диверсантов, опытных и умелых. Он один отбросил их и вывел из строя Пекконена, опаснейшего врага. Вся эта группа бандитов вскоре была ликвидирована нашими пограничниками.

Застава, на которой служил Андрей Коробицын, была названа его именем. Весть о подвиге молодого красноармейца распространилась по всей стране и покрыла славой его имя.

Прошло десять лет.

Страна торжественно праздновала двадцатилетие Великой Октябрьской социалистической революции. В эти дни любовно почтил советский народ память павшего в бою с врагом молодого красноармейца Андрея Коробицына. В эти дни племянник Андрея Коробицына, сын его брата, подал товарищу Ворошилову ходатайство о том, чтобы досрочно приняли его в пограничные войска. Куракинский сельсовет был переименован в Коробицынский, и молодой колхозник не в силах был больше ждать призывного возраста, чтобы стать, как дядя, на охрану границ своей родины.

Нарком удовлетворил его ходатайство.

Торжественно и радостно принял винтовку племянник Андрея Коробицына — Михаил Коробицын.