Подвиг доктора Бушуева

Тогда Фёдор Иванович спас Ваську от смертельной опасности… Сейчас он поднял голову и позвал кота. Васька не примчался, как бывало, не ткнулся теплой мордой в хозяйские ладони. По всей вероятности, кот сбежал куда-то от голода или закончил свою недолгую кошачью жизнь под немецкой бомбой.

Теперь только во сне Фёдор Иванович слышал голоса жены и сына. Жена и сын уехали. Он поспешил отправить их пораньше, с первой же машиной больничного имущества.

Филька был рад поездке, потому что любил кататься на машинах.

— Папа, обязательно догони нас! — крикнул Филька.

— Догоню, сынок, непременно догоню, — пообещал отец. И не догнал…

Хотя первые два месяца война была где-то далеко, однако о ней Фёдору Ивановичу напоминало всё: и толпы плачущих женщин у ворот военкомата, и городские медики, прибегавшие к нему второпях проститься перед уходом на фронт, и частые бомбёжки. Сам он, получив категорический отказ и поругивая военкома, почти не выходил из больницы. В те дни доктору Бушуеву доводилось одному заменять и терапевтов, и невропатологов, и педиатров…

— Ничего, справимся, — бодро говаривал он операционной сестре Майе.

— Что поделаешь, нужно справляться, — рассудительно отвечала та и всякий раз добавляла: — Там, на фронте, потрудней.

— Да, да, Майя, ты права, там потрудней, — соглашался он.

— Слышали сводку? Опять плохая, опять наши отступили.

— Это ничего. Это временно, — успокаивал он операционную сестру.

Фёдор Иванович верил: скоро, очень скоро Красная Армия остановит врага. По утрам он с нетерпением включал радио, надеясь услышать желаемое: «Наши войска по всему фронту остановили врага, перешли в решительное наступление и погнали зарвавшихся фашистов». Он даже представлял себе, каким голосом скажет об этом московский диктор, а слышал пока совсем другое, неутешительное… И всё-таки доктор Бушуев не терял надежды — не сегодня, так завтра сообщат о нашем наступлении.

А с запада неумолимо приближался орудийный гул.

В те дни Фёдор Иванович слышал, как по дороге, проходившей мимо больничной ограды, днём и ночью печально скрипели телеги беженцев, надрывно урчали перегретые моторы автомашин, звонко лязгали гусеницы тягачей и танков. По всей вероятности, за весь свой долгий век тихие городские улицы не слышали подобного шума и лязга.

В мирные дни город напоминал уютное курортное местечко, и не удивительно, что летом сюда приезжали из больших индустриальных городов дачники с семьями, чтобы провести свои летние отпуска среди зелени садов и парков. Здесь вдоволь услаждали себя рыбаки-любители добычливой рыбалкой; сюда к осени спешили неутомимые охотники. Километрах в пяти от города, за Дубовой рощей, там, где река делает крутой поворот на север и уходит к недалёким Брянским лесам, начинается край богатых дичью озёр.

Фёдор Иванович хорошо знал историю своего города. В далёкие-предалёкие времена здесь была русская крепость, защищавшая дальние подступы к Москве. Потом крепость утратила своё былое назначение и превратилась в торговое место. Сюда наезжали бойкие купцы за добротной пенькой и мёдом, за салом и знаменитой на весь мир антоновкой.

В советское время торговый городишко похорошел, раздался вширь, здесь была построена макаронная фабрика, заработал сахарный завод, уже поднимал свои корпуса мясокомбинат.

С первого дня Фёдор Иванович полюбил этот зелёный, по-древнему тихий городок и не думал покидать его. И вдруг приказали эвакуироваться. Он поторопился отправить семью, а сам из-за нехватки транспорта задержался буквально на сутки. В полдень ему сообщили из горкома, что больницу машинами обеспечит соседняя МТС. Фёдор Иванович обрадовался и поспешил к знакомому директору Ивану Егоровичу Зернову.

Директора на месте не оказалось.

— Не волнуйтесь, Фёдор Иванович, — успокоил доктора старик-механик. — Перед отъездом Зернов оставил письменное распоряжение выделить вам самые надёжные машины. Получайте. До Урала дойдут без единой поломки.

— А что с Иваном Егоровичем?

— Одна болезнь — эвакуация, — махнул рукой старик-механик. — Уехал наш хозяин.

— Настали деньки… все уезжают, — грустно проговорил Фёдор Иванович. — А вы как же?

— От людей не отстану, — ответил старый механик.

В больнице Фёдор Иванович торопился с погрузкой имущества. Он уже готов был тронуться в далёкий путь, но снова была объявлена воздушная тревога и снова стонал от взрывов когда-то зелёный и тихий городок, утопая в густом дыму пожаров.

Ещё не смолк оглушительный грохот бомб, ещё где-то за рекой, в Дубовой роще, надсадно лаяли зенитки, а Фёдор Иванович по-военному скомандовал:

— По машинам!

Неожиданно к нему подбежала обезумевшая от горя и страха молодая женщина, держа на руках окровавленного ребёнка.

— Доктор, родненький… сыночка… сыночка ранили…

Не раздумывая долго, Фёдор Иванович ухватил чемоданчик с инструментами и распорядился:

— В операционную!

Туда же внесли складной хирургический стол.