Подвиг жизни шевалье де Ламарка

Несмотря на то, что в XVIII веке ряд философов и натуралистов довольно ясно высказались против учения о неизменности видов, — все же оно оставалось общепринятым. В начале же XIX века во Франции оно даже укрепилось по целому ряду причин.

Одной из них была новая общественно-политическая атмосфера. Наполеон уже покончил со всякими иллюзиями игры в защитника революции. Без всякого сожаления он душил все остатки якобинского свободомыслия, самым решительным образом расправляясь с теми из них, кто не успел или не пожелал проявить себя бонапартистом. Не щадил и приверженцев Бурбонов, думая только об укреплении своей власти.

С завоеванными же странами он распоряжался как с личным имением, распределяя королевства и княжества между членами своей семьи и наиболее преданными генералами.

Пользуясь правом завоевателя, он вывозил из этих стран национальные богатства — картины, книги, рукописи, коллекции.

Франция изнемогала от непрестанной потери крови, но император, опьяненный триумфом первых побед, не придавал значения уже случавшимся поражениям его армии. Он увеличивал и увеличивал ее, замышляя поход в Россию.

Наполеон стремился установить свой трон прочно и надолго, оставить его своему наследнику, основав новую династию. А за его спиной приверженцы королевской власти вели тайные переговоры о восстановлении Бурбонов.

Понятно, что, быстро усвоив замашки самодержца, Наполеон совершенно не собирался потворствовать каким-либо идеям противным церкви или духу повиновения его нераздельной власти.

В такое ли время развивать эволюционные взгляды, мысли о каких-то изменениях, хотя бы и в природе, — все равно они некстати!

Другая причина заключалась в новых «подтверждениях» постоянства видов, предоставленных законодателем в науке этого времени, Кювье.

В 1795 году его выписал из провинции в Париж Жоффруа Сент-Илер, которому Кювье прислал свои первые научные работы по зоологии.

Жоффруа

Сент-Илер писал ему:

«Приезжайте в Париж, приезжайте, чтобы занять среди нас место нового Линнея, нового законодателя естественной истории».

Пророчество Сент-Илера, радушно и искренне приветствовавшего молодого ученого, быстро сбылось.

Ко времени Кювье анатомическая наука накопила очень много материалов об отдельных животных. Но это была груда разрозненных фактов, пока никем не обобщаемых.

Кювье очень хорошо понимал состояние анатомии: «Каждый следует своему капризу, и если эта анархия будет продолжаться, наука скоро превратится в лабиринт, из которого и не выберешься».

Обладая умом строгим, точным и ясным, ненавистник всяких фантазий в научной области, он создает новую науку — сравнительную анатомию. В книге «Лекции по сравнительной анатомии» (1800–1803) Кювье дает описание органов животных и их постепенных изменений у разных систематических групп. Одновременно он вел специальные исследования по анатомии моллюсков, насекомых, — у которых открыл незамкнутую систему кровообращения, червей, — найдя у них собственную красную кровь, и позвоночных.

Кювье применил новый метод исследования — принцип соотношения органов.

«Чтоб челюсть могла хватать добычу, она должна иметь известную форму в мыщелках, известную величину височной мышцы, требующей определенного пространства в принимающем ее углублении и определенной выпуклости в скуловом своде, под которым она проходит: скуловой свод должен также иметь известную силу, чтобы дать опору жевательной мышце и т. д.

…Словом, форма или очертание зуба определяет форму мыщелков, очертание лопатки определяет очертание когтей, подобно тому, как уравнение дуги определяет все ее свойства».

Каждая особенность кости любого животного, малейшая выпуклость, впадина, отросток, всегда характерна классу, отряду, роду и виду. Поэтому, если сохранилась хоть одна кость животного, по ней можно определить все остальные части с такой точностью, как бы имели перед собой целое животное.

Кювье занялся анатомией не только современных животных, но и давно вымерших, скелеты которых, «наваленные, как дрова», по его словам, валялись в подвалах Музея Естественной Истории. Он вытащил их на свет, прибавил к ним громадное количество новых, полученных Музеем и найденных им самим в каменоломнях окрестностей Парижа.

«Как антикварий нового рода я должен был восстановить эти памятники минувших переворотов и прочесть их смысл: должен был собрать и сблизить в их первобытном порядке остатки, из которые они составлены: вновь соорудить древние существа, которым эти остатки принадлежали… Это было просто воскресение из мертвых…»

Перед пораженным взором ученых и всех образованных людей в его творческих руках воскрес давно вымерший животный мир… Мамонты, мастодонты, мегатерии… Чудовища..

Знакомство с органами животного, говорит Кювье, позволяет судить не только о всем животном, но и об образе его жизни. Зная их, можно представить организацию животных.

Все это он не раз блестяще проверил на практике при изучении современной фауны, при реконструкции скелетов из кучи обломков костей, перемешанных, разбитых, изломанных.