Подвиги Геракла. После похорон

– Скорее всего, вы захотите поговорить с мисс Гилкрист? – спросил его Мортон.

– Да, думаю, это будет полезно.

– Что ж, хорошо. Мне кажется, что она уже рассказала нам все, что ей известно, но – кто знает… Иногда в ходе беседы могут вспомниться какие-то подробности. Гилкрист, конечно, старая дева, но в то же время вполне адекватная и практичная женщина – она действительно здорово нам помогла.

После короткой паузы инспектор добавил:

– Тело в морге. Если вы захотите с ним…

Мистер Энтвисл кивнул, но было видно, что это предложение не вызвало у него никакого энтузиазма.

Через несколько минут он стоял, глядя на останки Коры Ланскене. Нападение было действительно беспощадным, и ее выкрашенная хной челка была растрепана и покрыта спекшейся кровью. Юрист сжал губы и отвернулся, с трудом подавив тошноту.

Бедная малышка Кора! Как она была счастлива позавчера, когда узнала, что ее брат оставил ей деньги. Как многого, должно быть, ожидала от будущего. Какую массу глупостей она могла натворить с этими деньгами – и натворить с удовольствием…

Бедная Кора. Какими недолговечными оказались эти мечты…

От ее смерти никто ничего не выиграл – даже этот жестокий убийца, который, убегая, выбросил свою добычу. Пятеро получили еще какую-то прибавку к своему капиталу, но и того, что они получили по завещанию, было для них более чем достаточно. Конечно, у них не было никакого мотива.

Странно, что Кора думала о смерти ровно за день до того, как ее саму убили.

«Но ведь его же убили, нет?»

Такая нелепая фраза… Нелепая. Абсолютно нелепая! Слишком нелепая, чтобы рассказывать о ней инспектору Мортону.

Конечно, после того, как он встретится с мисс Гилкрист…

Предположим, хотя это и маловероятно, что эта женщина может внести ясность в то, что Ричард сказал Коре.

«Мне показалось, из того, что он сказал…» А что же именно сказал Ричард?

«Мне нужно как можно скорее увидеть мисс Гилкрист», – сказал мистер Энтвисл сам себе.

III

Мисс Гилкрист была худой выцветшей женщиной с короткими седыми волосами. У нее было одно из тех неопределенных выражений лица, которые появляются у многих женщин после пятидесяти.

Она тепло поздоровалась со старым адвокатом:

– Я так

рада, что вы пришли, мистер Энтвисл! Я знаю о семье миссис Ланскене всего ничего и, естественно, никогда, никогда не имела дела с убийством. Это просто ужасно!

Энтвисл был убежден, что в прошлом мисс Гилкрист никогда не имела дела с убийством. Более того, ее реакция на убийство очень напоминала реакцию его партнера.

– Конечно, о них иногда читаешь в газетах, – продолжила женщина, сразу же отведя убийствам положенное им место, – но и читать о них я не люблю. Слишком уж все это омерзительно.

Вслед за ней мистер Энтвисл прошел в гостиную и внимательно огляделся. В комнате стоял стойкий запах красок. Коттедж был переполнен, но не мебелью, которая, как и сказал инспектор, не стоила доброго слова, а картинами. Стены были сплошь увешаны картинами, в большинстве своем темными и аляповатыми пейзажами, выполненными маслом. Однако встречались и акварели, и даже один или два натюрморта. Картины меньших размеров заполняли все подоконники.

– Миссис Ланскене обычно покупала их на уличных распродажах, – пояснила мисс Гилкрист. – Для нее, бедняжки, это было настоящее развлечение. Она посещала все вернисажи в окрестностях – в наше время картины почти ничего не стоят. Она никогда не заплатила ни за одну из них больше фунта, а чаще всего ограничивалась несколькими шиллингами. Бедняжка всегда говорила, что существует волшебный шанс наткнуться на что-то действительно стоящее. Вот об этих она говорила, что это могут быть итальянские примитивисты, которые стоят уйму денег.

Юрист с сомнением посмотрел на итальянских примитивистов, на которых указывала ему женщина, и понял, что Кора никогда не разбиралась в живописи. Он готов был съесть свою шляпу, если хоть что-то из этой мазни можно продать хотя бы за пять фунтов!

– Конечно, – сказала мисс Гилкрист, заметив выражение его лица и мгновенно догадавшись о его реакции, – сама я в этом не очень разбираюсь, хотя мой отец и был художником – правда, боюсь, не слишком успешным. Но девочкой я сама рисовала акварели, и в доме все время говорили об искусстве, поэтому миссис Ланскене было приятно поговорить на эту тему с человеком, который хоть что-то в нем понимает. Бедняжка, она так любила все, что имело отношение к искусству…

– Вам она нравилась?

Глупый вопрос, заметил про себя адвокат. Разве может компаньонка убитой ответить «нет»? Хотя Кора, скорее всего, была далеко не подарок.

– Да, очень, – ответила мисс Гилкрист. – Мы прекрасно ладили. Вы же знаете, что в некоторых вопросах миссис Ланскене была совершеннейшее дитя. Вечно говорила все, что думала. Я совершенно не уверена, что все ее суждения были правильными… однако о мертвых нельзя…

– Она была очень глупой женщиной, – произнес юрист, – и уж совсем не интеллектуалкой.