Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России (1849-1855 г.)

"Залив капитана Невельского (Идунки) лежит на западном берегу острова Сахалина, между широтами 47°20'N (мысом Ноторо) и 46°34'N (мысом Найборо). Общая длина его по берегу от мыса Ноторо составляет до 80 вёрст. Главная и самая примечательная особенность этого берега состоит в том, что вдоль него на расстоянии от 1/4 до 1/2 версты идет каменная гряда, возвышающаяся над поверхностью моря от 1/2 до 2 1/2 сажен (0,9–4,5 м). Прерванная в нескольких местах, она образует, таким образом, входы с моря в естественный канал между этой грядой и берегом. Канал имеет 25 бухт, и против каждой из них гряда прорезывается и составляет более или менее широкие проходы с моря, как бы ворота…". По замечанию Н. В. Рудановского, канал этот между некоторыми бухтами имеет глубину до 1 сажени, при входе же в бухты, в воротах, она доходит от 2 до б сажен (3,6-11,м), а между некоторыми бухтами глубина канала замечена до 2 футов (0,6 

м). Это обстоятельство требует, впрочем, подробного исследования, так как этот канал представляет удобное внутреннее сообщение вдоль всего берега на этом пространстве; произвести же промеры канала Рудановский зимой не имел возможности.

Залив Невельского разделяется на две части: первая, северная, на пространстве около 28 вёрст, после залива Ноторо, имеет 16 бухт; бухты расположены так, что взаимное между ними расстояние — от одного до двух километров. Вторая часть залива, на пространстве по берегу около 42 вёрст, имеет девять бухт. Ограничивающие залив высокие берега расположены таким образом, что, описывая большую дугу, позволяют из бухты Такмака видеть берег залива Ассанай на 14°. Расстояние между бухтами этой части залива от 4 1/2 до 6 1/2 вёрст; в каждую из бухт впадают речки.

В первой части залива находятся гавани Такмака (графа Гейдена) и Маока (Беллингсгаузена) и бухты Порта-Тамари и Перохи.

Во второй части все бухты обширнее и входы в них шире, отчего они и доступны волнению при NW и N ветрах. Судя по расположению гор, свежие О и NO ветры в бухте Такмака не должны быть так сильны, как в бухте Маока.

По берегу залива Невельского тянется крутой обрыв, который в северной части залива идет в полуверсте от берега, но у каждой бухты обрывается уступом высотой до 5 сажен. Берега бухт этой части залива вообще отлогие, ровные. В южной части залива упомянутый обрыв подходит к берегу на 1/4 версты. Берега бухт этой части более высокие и крутые сравнительно с берегами бухт северной части залива. Кроме того в бухтах южной части залива между горами есть ущелья и долины, через которые в залив проникают восточные ветры.

"Во время пребывания моего, — пишет Рудановский, — на этом берегу снега почти не было, и все бухты залива Невельского были открыты, что, по словам местного населения, здесь бывает так почти каждую зиму. Если иногда (что весьма редко) бухты замерзают, то не более как на два — пять дней; море же перед ними всегда бывает чисто".

Так как во всех этих бухтах зимой и летом очень хорошо ловится рыба, то берега их населены довольно густо, сравнительно с прочими частями острова, в связи с чем количество населения здесь может быть больше 1 000 душ айнов и ороков.

Из бухты Маока и Такмака летом ходят пешком, а зимой ездят на собаках на реку Сосуя. Из бухты Такмака до реки Сосуя, сколько можно судить по словам айнов, не более 35 вёрст. Эта дорога выходит на реку Сосуя в 25 верстах, не доезжая селения Кой; следовательно, этим путём от Такмака до Муравьёвского поста около 110 вёрст. Из бухты же Маока дорога выходит в селение Кой (от Маока до Кой около 50 вёрст), а потому этим путём между Маока и Муравьёвским постом не более 95 вёрст.

Казак Берёзкин, сопровождавший Рудановского, очень хорошо понимал орочон, ибо знал тунгусский язык. Из их рассказов оказалось, что в то время, когда русские подчинили своей власти весь край между рекой Леной и морем (то-есть Якутский и Удский), что было в исходе XVI и в начале XVII столетия, многие тунгусы (ороки) из Удского края перешли на остров Сахалин и заняли среднюю и южную части его, перемешавшись с айнами — народом, пришедшим сюда с северных Курильских островов. То же самое, как мы видели, рассказывали и Бошняку орочоны (ороки), обитавшие на реке Тыми и в заливе Ный. В то время ни одного японца сюда не приезжало. Японцы начали ездить на Сахалин, по словам айнов, недавно: "около 50 зим тому назад", то-есть с 1810 года, уже после высадки на Сахалин пяти матросов Хвостовым и Давыдовым.

Эти обстоятельства весьма важны, ибо они показывают неоспоримые права России на обладание Сахалином. Наконец, айны и орочоны сообщили Рудановскому, что на западном берегу, к югу от залива Идунок, нет ни одной бухты и почти весь берег скалистый и прямой.

Глава двадцать шестая. Отчет Самарина о путешествии по Сахалину. Соображения об обороне крайнего востока России